Скачать книгу

напысано, чого я нияк нэ понимаю. Якись така ерунда… Може, вмисти розбэрэмось. Хто у нас самый грамотный? Гошка, в тэбэ среднее образование – читай.

      – «Уважаемый товарищ бригадир!

      Я, пожалуй, не стала бы Вам писать, если бы не самое серьезное беспокойство за судьбу моего единственного сына.

      Вчера я получила от него письмо, из которого узнала, что он два дня болел и с высокой температурой лежал на сырой соломе в дырявой палатке.

      Меня уже не удивляет то, что разносторонне одаренный мальчик занимается работой, мягко выражаясь, не совсем интеллектуальной. Меня удивляет невнимательное и, если говорить прямо, бездушное отношение к моему сыну со стороны товарищей и с Вашей стороны в частности. Неужели нельзя было вызвать врача и обеспечить больному нормальный уход? Уж Вам-то следовало об этом побеспокоиться не только из простого человеколюбия (об этом я даже не говорю), но и потому, что Вас к этому обязывает положение руководителя и, как я понимаю, воспитателя своих подчиненных.

      Безотносительно к своему сыну хочу Вам сказать, что, на мой взгляд, человек, который пренебрег личным благополучием и всеми удобствами, с которыми было связано его пребывание в Москве, достоин всяческого уважения и внимания. Но немного можно сказать хорошего о людях, которые оставляют своего товарища в беде.

      Если Вы пожилой человек и если у Вас есть дети…»

      – Ну ладно, – прервал чтение Гурий Макарович. – Тут дальше про мэнэ. Неинтересно. – Заложив руки за спину, он заходил по палатке. – Вот я тут шось ничего нэ понимаю. Якась болезнь…

      Впрочем, остальные этого тоже не понимали.

      – Про кого це? – удивленно спросил Микола.

      – Про кого? – Гурий Макарович сощурился. – А про тэбэ.

      – Про мэнэ? Та вы чи, здурилы, чи шо? – Микола даже засопел от негодования.

      – Ну а про кого ж? Бач, тут напысано насчет температуры. В кого была температура? В тэбэ. Значить, про тэбэ и напысано.

      Микола засмеялся, и всем стало весело. Все тоже засмеялись.

      – Шо смиешься? Тут ничего смишного нэма.

      Микола хотел обидеться еще пуще прежнего, но Гурий Макарович незаметно подмигнул ему.

      – Эх, Мыкола, на шо ж так матир волноваты? Ну хай тэбэ температура, погани товарыши – промовчи. Нэ всэ ж трэба матери пысать! А що до нашей роботы, то як тут про нэи напысано? – Гурий Макарович заглянул в письмо. – Не-ин-тел-лектуальная? Це так. Робота у нас неинте… ну, в общем, нэ така, шо и казать. Но шо робыть? Всэ одно комусь надо и сиять хлиб, и убирать. Вот, може, колы диты наши та внуки повырастають, вывчаться, словамы заграничными, як ты, Мыкола, будуть балакать, тоди… тоди, може, и жизнь друга будэ. Може, и так будэ, шо нажмэшь кнопку – посиялось, нажмэшь другу – убралось, а третю нажмэшь – так и булка в роти… З кремом там, чи з повыдлой… Но зараз такого нэма. Нэма. Вот и прыходыться нам в зэмли отой колупаться. И робота у нас неинте, и сами мы неинте. Общем, гусь свыни нэ товариш.

      24

      Вадим сам не знал, почему он написал матери о болезни, которой не было. Просто хотелось, чтобы его

Скачать книгу