ТОП просматриваемых книг сайта:
Политико-военные и военно-стратегические проблемы национальной безопасности России и международной безопасности. Андрей Кокошкин
Читать онлайн.
Свечин также настаивал на том, что изучение стратегии требуется не только высшему командному составу армии. Стратег, дающий директивы инстанциям, непосредственно руководящим операцией, должен отдавать себе ясный отчет в основных пределах, которые являются достижимыми для оперативного искусства с наличными средствами, и обладать острым оперативным и тактическим глазомером, чтобы ставить действия своих войск в возможно выгодные условия. Стратегия, писал он, это искусство всего высшего командного состава армии, так как не только командующий фронтом и командующий армией, но и командир корпуса не сумеет справиться со своими оперативными задачами, если «у него не будет ясного стратегического мышления».
Свечин также отмечал, что во всех случаях, когда оперативному искусству предстоит сделать выбор в условиях оперативной альтернативы, «оператор» не найдет оправдания того или иного оперативного метода, оставаясь в пределах оперативного искусства, а «должен подняться в стратегический этаж мышления».
Развивая эту мысль Свечина, вполне допустимо говорить: военный стратег должен постоянно думать о том, что то или иное стратегическое действие может значить для политики[81].
К сожалению, знание высшим командным составом реальных проблем внешней и внутренней политики своего государства далеко не всегда соответствует такого рода требованиям.
Углубляясь в анализ институционных аспектов взаимоотношений между политикой и стратегией, Свечин обращал особое внимание на роль генеральных штабов, которые внесли «в подготовку к войне тот дух планомерного распорядка, который составляет завоевание буржуазного мышления». По его словам, «в эпоху империализма… генеральный штаб должен оценивать всю мировую жизнь под особым углом зрения – плана войны». Если же «равновесие между генеральным штабом и политическим руководством нарушится, появляется угроза миру. Генеральный штаб со своей точки зрения всегда будет склонен к идее превентивной войны… к объявлению войны в тот момент, когда мы имеем максимальные преимущества в подготовке перед конкурирующим с нами государством, преимущества, которые вследствие энергичной его работы могут в ближайшие годы сойти на нет или даже измениться в обратную сторону (перевооружение, военная реформа и т. д.)»[82]. Именно с этих позиций выступал германский генеральный штаб в 1914 г., требуя немедленного начала войны против Антанты тогда, когда Россия еще не завершила переоснащение своей армии.
Полемизируя с некоторыми зарубежными и советскими авторами, А.А. Свечин отмечал, что «ошибочная политика приносит и в военном деле столь же печальные плоды, как и в любой другой области»[83].
В 1962 г. пользующийся авторитетом среди профессионалов советский военный
Там же. С. 20.
А.А. Свечин писал о военной стратегии прежде всего как об искусстве, определяя ее следующим образом:
«Стратегия – это искусство комбинировать подготовку к войне и группировку операций для достижения цели, выдвигаемой войной для вооруженных сил».
Говоря о взаимосвязи военной стратегии и оперативного искусства, Свечин отмечал, что «стратегия не может безразлично относиться к оперативному искусству». По его словам, «характер войны, с которым сообразуется стратег, не должен оставаться понятием отвлеченным и оторванным от войсковой деятельности». При этом, заключает Свечин, «стратег должен подчинить своему пониманию возможного характера войны реальные формы предпринимаемых нами операций, их размах и напряжение, преследуемые ими цели, их последовательность и относительное значение, придаваемое им. Отсюда является необходимость для стратегии диктовать основную линию поведения оперативному искусству и в случае чрезвычайного значения, придаваемого основной операции, даже сосредоточивать в своих руках непосредственное руководство ею».
Свечин был категорически против «стратегии» отдельных видов вооруженных сил и частных стратегий для тех или иных типов войн: «Весьма часто мы встречаем термины: стратегия воздушного флота, морская стратегия, стратегия колониальной войны и т. д. Такая терминология, очевидно, основана на недоразумении. Мы можем говорить лишь о морском оперативном искусстве, поскольку вооруженные силы на море получают самостоятельную оперативную цель; то же мы можем сказать и о воздушном флоте, с еще большими оговорками; ввиду тесной связи между действиями воздушных сил, сухопутной армии и флота предметом оперативного искусства воздушного флота могут являться лишь самостоятельно предпринимаемые им бомбардировочные операции; но поскольку таковые действия пока самостоятельного значения не имеют, а являются одним, хотя бы и довольно существенным, слагаемым общей операции, то мы должны и бомбардировочные, равно как и разведочные и боевые действия воздушного флота, рассматривать только как часть общего оперативного искусства. О стратегии же здесь говорить не приходится – это явное злоупотребление термином. Точно так же не может быть и стратегии колониальной войны – речь может идти лишь об особенностях стратегического искусства при борьбе империалистического государства с неравносильным, отсталым технически и культурно противником в обстановке колониального театра войны»
Там же. С. 19.