Тропинка к Пушкину, или Думы о русском самостоянии - Анатолий Бухарин

Скачать книгу

приговаривает:

      Пароход пошел ко дну,

      Выпью рюмочку одну.

      Пароход уже на дне,

      Выпью рюмочки я две.

      Я жду. Сейчас, как только опустеет косушка, начнется главное действо: дядя запоет.

      Звякнула щеколда. Опять гости?

      Нет, это зеленоглазая соседка – за солью.

      В Афанасии просыпается бывший лейб-гвардеец. Весь засветившись изнутри, он подбоченивается и декламирует высоким речитативом:

      Муж по делу собирается,

      Уезжает на три дня.

      Жинка плачет, уливается:

      Не забудь, дружок, меня!

      Зеленоглазая не остается в долгу:

      Мне не нужен пуд муки,

      Мне не надо сита!

      Меня милый поцелует —

      Я неделю сыта!

      Но и дядя не сдается:

      Это что за любовь?

      Ты домой и я домой!

      А по-моему, любовь —

      Ты домой, и я с тобой!

      Соседка смеется: «А ну тебя к лешему!» – и выбегает в сени.

      Дядя бросает вслед:

      – Царь-баба! – и тут же забывает о ней, захваченный в плен песенной стихией.

      Начинает он с любимой «Коробушки». Мать подхватывает, и под низким сводом вдовьей избы шумит, волнуется высокая рожь, ноют сладкие воспоминания о далекой молодости.

      За «Коробушкой» следует песня отца – «Ожидание»:

      Зачем сидишь ты до полночи

      У растворенного окна

      И вдаль глядят печально очи?

      Туманом даль заслонена!

      Мать, сдерживая рыдания, подтягивает, и они, словно два листочка с одной березы, дуэтом продолжают старинный казачий напев:

      Кого ты ждешь? По ком тоскуя,

      Заветных песен не поешь?

      И ноет грудь без поцелуя,

      И ты так горько слезы льешь?

      Зачем ты позднею порою

      Одна выходишь на крыльцо?

      Зачем горячею слезою

      Ты моешь тусклое кольцо?

      Не жди его: в стране далекой

      В кровавой сечи он сражен,

      Там он чужими, одинокий,

      В чужую землю схоронен.

      Поют, выплескивая боль и горечь пережитого.

      Отведя душу, долго пьют чай и говорят, говорят…

      Она родилась в конце прошлого века, он – в начале нового. Было о чем вспомнить: и о нагой бабе в крапиве, и о тех, что сразу на всех зверей походили, и о тех, чьи светлые души давно отлетели.

      Глядела в окно мартовская ночь. Наш маленький праздник закончился.

      Самым веселым человеком в нашей большой, ветвистой родне был Павел Иванович Угрюмов. Он вошел в мою жизнь в сорок пятом.

      Десятого июня, чуть свет, в окошко постучали.

      Мать глянула и ойкнула:

      – Павел!

      Это вернулся с фронта муж ее родной сестры Анастасии.

      По-разному возвращались после Победы. Что греха таить: кому война, а кому мать родна. Одни везли трофеи вагонами, другие тащили тяжелые немецкие чемоданы, набитые часами,

Скачать книгу