LITMIR.BIZ

Скачать книгу

так, без сучка и задоринки? Весь народ империи – от ребенка до старика, от первого мужчины до последней женщины – это воины и пастухи. Но не овцы, ни в коем случае не овцы…»

      Что ни говори, а смотреть все-таки занятно. Вот, нелепо дрыгая ногами, под хохот и улюлюканье толпы опрокинулась последняя пара. Победителями вышли сто двадцать восемь человек. Сейчас они, раскрасневшиеся и довольные, явились на поклон зрителям. Прежде всего поклонились балкону, где сидел Угэдэй, а он встал на ноги и в знак своего благоволения поднял руку, которая предназначена для меча.

      Раздалось хриплое пение длинноствольных труб, огласившее окрестность. Борцы трусцой ретировались с арены, и раскрылись створки массивных ворот, обнажая уходящую во внешний простор главную улицу. Угэдэй с прищуром вгляделся; туда же на скамьях повернулись и все тридцать тысяч зрителей.

      Вдали показалась группа измученных бегунов, полуголых на летней жаре. Сделав вокруг города три круга – около семидесяти гадзаров, – они через западные ворота направлялись к чаше центральной арены. Чтобы разглядеть бегущих, Угэдэй подался вперед. Вместе с ним изогнул шею и Гуюк, с волнением наблюдая, кто придет первым (похоже, поставил изрядную сумму денег).

      Бегуны на длинные дистанции из монголов в целом не ахти. Во всяком случае, так объяснял Темугэ: выносливость есть, но сложение не то. Многие из тех, кто осилил дистанцию и не выбыл до срока, на приближении заметно прихрамывали, но свои огрехи старались скрыть из боязни осрамиться перед приветственно шумящей толпой.

      Увидев, что впереди бежит Чагатай, Угэдэй одобрительно кивнул. Брат бежал с гладкой плавностью, к тому же он был на голову выше остальных мужчин. Да, Угэдэй его в самом деле страшился, а за заносчивость так прямо и ненавидел, но тем не менее, видя его сейчас упорно пылящим по тропе в сторону ристалища, в душе им гордился: гляньте, родной брат впереди. На приближении Чагатай даже, кажется, пошел в отрыв, но тут от общего сборища отделился мелковатый жилистый воин и пошел, пошел нагонять, да так живо, что еще неизвестно, кто кого. А до черты уже недалеко.

      Вот они поравнялись. Сердце Угэдэя встревоженно билось, участился пульс.

      – Ну же, ну же, брат, – вполголоса заклинал он.

      Рядом, сжимая дубовое перильце, хмурилась Дорегене. Надо же, переживать за человека, который нынче чуть не убил ее мужа… Да пусть бы его сердце лопнуло хоть сейчас, прямо на глазах у всей этой толпы! Однако, зараженная волнением супруга, она молчаливо наблюдала. Угэдэй любил состязания, а она больше всего на свете любила Угэдэя.

      Последние алды[18] Чагатай одолел единым броском, всего на полтуловища опередив своего соперника. Оба готовы были рухнуть наземь. Чагатай, как рыба, хватал ртом воздух, грудь его вздымалась и опадала. Но в отличие от своего соперника нагибаться и упирать руки в колени он не стал. В Угэдэе шевельнулась ностальгия. Откуда-то из времен детства в памяти всплыли слова отца: «Если твой противник видит,

Скачать книгу