Скачать книгу

Моя "справедливость" стала комиссарской подстилкой. Под-стил-кой, – повторил он медленно и по слогам. – Ты знаешь, Володька, когда-то один умный человек на фронте сказал мне одну удивительную фразу: «Не подставляйся!» И только сейчас я понял до конца, о чем он. Понимаешь Володька, я САМ, сам подставился, как дурак.

      – Андрей, – попытался мягко возразить Белозеров. – Ты просто тогда ослеп от любви, и не видел очевидного. Она совсем не та женщина, которая тебе была нужна.

      – А какая та? Они все, их бабское племя, продажны от самой Евы. Правы те, кто придумали тот декрет. Ни на что иное они не годятся.

      – Андрей, вот правильно. Возненавидь и не ходи ты более к ее дому.

      Но Андрей продолжал-таки ходить. И однажды он застал ее одну, спешащую к дому по мощеной Арбатской мостовой. Ирма шла в новеньких туфельках на каблучке, в новом голубом плаще и милой шляпке, и была овеяна, как ему казалось, какой-то неземной красотой. Он сам не заметил, как стал смотреть на нее с прежним восхищением. Ему хотелось подойти и обнять ее, прижать к себе. Он сделал шаг в ее сторону. Она увидела его и испуганно остановилась, озираясь по сторонам.

      – Ирма, не бойся. Я хочу лишь поговорить с тобой, – в его глазах стояла мольба.

      – Андрей Николаевич, нам не о чем с вами разговаривать, – отчеканила она и посмотрела на него холодно и немного свысока.

      Ему казалось, что вместо сожаления, на которое он так глупо рассчитывал все это время, в ее взгляде появилось презрение, насмешка и легкий оттенок страха. Она бегло оглядела его поношенный костюм, немодные разбитые ботинки, кепку, свалившуюся со стриженой головы. В ее глазах мелькнула жалость. Жалость, близкая к брезгливости.

      – Ирма, постой. Я не знаю, как мне дальше жить, – тихо пожаловался он. – Любовь оказалась такой жестокой штукой. Мы ведь хотели пожениться. Одумайся, вернись ко мне. И я прощу тебе этого комиссара. Только вернись.

      – Что? – расхохоталась она. – Ты в своем уме? Променять свою нынешнюю жизнь на жизнь жены нищего врача?

      – Но ведь я тебя люблю больше жизни…

      – Андрей Николаевич, давайте не будем с вами ворошить прошлое. Что было, то прошло. Будьте мужчиной, наконец.

      А далее случилось то, чего он совсем от себя не ожидал. Он стал выговаривать ей какие-то слова. Он говорил много, больно, остро. Пока она спешила к своему дому, он успел ей многое сказать. Если бы позднее его кто-то спросил о содержании того разговора, он верно бы не вспомнил ни единого слова. Он помнил лишь последнюю фразу: "Разве можно тебя назвать живой? Разве ты женщина? Разве в тебе есть сердце? Я прокляну и забуду тебя навсегда…"

* * *

      Прошло время, и он возненавидел. Да, он возненавидел женщину, любовь к которой так долго и сильно боготворил. Ту, чей образ ворвался в его сердце без спроса, розовым яблоневым облаком. Вместе с девицей Ирмой Б. он возненавидел, казалось, весь женский род.

      Нет, он не жил монахом. Наоборот, он все чаще менял любовниц. Но его отношение к женщинам стало каким-то пустым. Захватывая тело, оно никогда не захватывало его душу.

      К слову сказать, как он узнал позднее,

Скачать книгу