LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Добровольский думал.

      Валенки есть у всех. Кто живет в четвертой квартире на их площадке, неизвестно. Чем занимался слесарь, неизвестно тоже. Откуда на площадке возник жилец Красин с портфелем, тем более неизвестно, никто не видел, как он появился.

      Кто-то забрал лопату после того, как ударил Парамонова по голове. Кто-то наблюдал за ним, Добровольским, когда он осматривал крышу. Кто-то открыл дверь в квартиру покойного слесаря. Кто-то подмел пол там, где были следы. Следы были от парамоновских ботинок, валенок и кед.

      У Люсиндиной тетушки валенки были в пыли, Добровольский рассмотрел их, когда делал вид, что искал зажигалку. Где была тетушка, когда Парамонова сбросили с крыши, неизвестно. Телевизор работал, а саму тетушку Люсинда не видела.

      Зачем понадобилось слесаря взрывать, непонятно совсем. Что делал писатель Женя в Шереметьеве – загадка.

      Добровольский знал, что нельзя думать, когда так мало информации, но первый раз в жизни он не понимал, как ее добыть, не возбуждая подозрений. Кроме того, он почти забыл о том, что не должен привлекать к себе внимание властей, или вся многолетняя работа пойдет псу под хвост.

      Пардон, коту. Под хвост коту Василию.

      Вышеименованный кот лежал у него на коленях, очень тяжелый, очень горячий, и громко тарахтел, будто внутри у него работал моторчик. Добровольский рассеянно его чесал, а Василий подставлял места для чесания.

      Олимпиада Владимировна подумала с некоторой тоскливой жалостью к себе, что ей бы тоже хотелось, чтобы кто-нибудь ее почесал, да вот некому, и тут же себя одернула. Дома на диване спит Олежка, а ее посещают подобные мысли!

      Но что делать, если они сами лезут ей в голову?!

      Добровольский спохватился и предложили дамам еще чаю. Дамы отказались.

      Следовало подниматься и уходить, но расставаться почему-то никому не хотелось.

      Павел Петрович решительно не знал, чем бы их задержать, и даже растерялся немного. К светской беседе он не был готов, да и вряд ли возможно завести с ними светскую беседу.

      Олимпиада Владимировна еще мгновение сидела, сильно выпрямив спину, а потом поднялась, и Добровольский поднялся следом, подхватив кота. Василий свешивался длинной тушкой на две стороны, но не делал никаких попыток освободиться.

      Он тоже наслаждался обществом. Столько лет у него ничего этого не было – дома, кресла, батареи, чистой руки, которая гладила бы спину. Он даже позабыл, было ли когда-нибудь вообще! А если и было, то значительно хуже, чем то, что наступило теперь, – рай, нирвана! Раньше Василий – тогда он еще был даже не Барсик, а Шурик, – служил в библиотеке, ловил тамошних мышей и выучил много красивых и умных слов.

      Он вообще был ученый кот и знал толк в жизни.

      – Спасибо за чай, – поблагодарила Олимпиада, и Добровольский понял, что она расстроена. Все это читалось на ее лице так легко, как на книжной странице. – Мы должны уходить.

      – Последний вопрос, – сказал Павел Петрович, и она посмотрела на него с надеждой.

      Никаких надежд, мысленно приказал ей

Скачать книгу