LITMIR.BIZ

Скачать книгу

тебя правда загнется. Как мы тогда, сирые, без вас обоих?

      Понимая, что гонять мяч на словесном поле, где Митя всё равно его переиграет, смысла нет, да и времени жалко, Бобков вздохнул и сменил интонацию:

      – Да мне выписку из бухгалтерии забрать. Для своих. А ваши, блин, уперлись рогом – по электронке нельзя, только лично и с паспортом. Прикинь, щас паспорт проверять станут, фотку с рожей сличать. Страна вахтёров! Вот хоть чуток власти есть – так на этот чуток тебя и нагнем.

      – Да ладно тебе… Как старушка брюзжишь.

      – Это я – старушка? – захлебнулся возмущением задетый за живое Медвежонок. – Да ты себя когда последний раз в зеркало видел? Сидит тут, как дедушка Ленин, с пионэрами. Между прочим, противоестественная тяга к молоденьким – признак подступающей старости!

      Стремительно, чтобы не дать оппоненту успеть ответить, Бобков оставил курилку справа по борту и взял курс на стеклянную дверь. Ту самую, историческую. Которую, согласно демократическим апокрифам, в начале октября 1993-го пыталась штурмовать кучка макашовцев. И за отстояние которой наиболее ретивые милиционеры и вованы[2] получили из рук Самого («дипломатия, панимаешь!») [3] свежеизготовленные медали «Защитнику Останкино» с девизом «Надежность и решительность».

      – Чья бы корова про тяги противоестественные мычала… – хмыкнул вослед ретировавшемуся Медвежонку Митя. И те из молодых, кто поняли, о чём он, расхохотались.

      – Между прочим, все эти ужасы, что Паша по всему свету рассказывает: дескать, вольный, свободный гей стал жертвой дремучей русской гомофобии – это, к чести нашего канала, не так. На деле всё много хуже было. Вернее – смешнее.

      – А как? – загалдела молодежь. – Дмитрий Андреевич, расскажите! А?

      И это был не тот случай, когда Митю требовалось долго и нудно упрашивать. Опять же настроение у него сегодня было соответствующее, на лирический лад настроенное.

      – То, что Пашка – из этих, знали все. Он ведь буквально ко всем в штаны лез. И разговоры заводил. Достал, короче. Но журналист – действительно классный. Был. Пока башкой не поехал, на либерасячьих ценностях… Долго терпели его приколы. А он еще и, до кучи, бухать любил. И бухал серьезно. И вот однажды по-пьяни, тыкая пальчиком в телефон, перепутал номер своего любовника и нашего Генерального. Причём в четыре утра. И когда Кул спросонья сказал «Алё», Паша в ответ простонал: «Медвежоночек мой!» Вот его с тех пор и кличут Медвежонком.

      – И чего Кул? – отсмеявшись, поинтересовалась аудитория.

      – А Кул на планёрке сказал: «Дело не в том, что пидор, а в том, что – охуевший пидор. А это – беспредел. А беспредел – он, как и фашизм, не пройдёт». И Медвежонка репрессировали. Так он попал на канал «Снег», там таких много.

      – Дмитрий Андреевич! – снова выперлась на первую линию очкастенькая. – А что за байку он упомянул? Ну, про эту… про фронтовую любовь?

      – А это, дитя моё, скорее не байка – легенда. – Митя полез в карман за новой сигаретой. – Точнее – быль напополам с

Скачать книгу