LITMIR.BIZ

      Ты был хриплым голосом страны,

      совестью её и забиякой,

      не щадившим дело сатаны,

      что давил сгущающимся мраком,

      что зажал тебя в свои тиски

      и терзал, как загнанного волка,

      но ты лихо вышел за флажки,

      егерей партийных сбивши с толка.

      Твоего крутого бытия

      ныне разбирают мелочовку,

      случаи загульного питья

      обходя достаточно неловко.

      Вслух о том не говорят почти,

      а намёком только, между строчек,

      словно в неком смысле взаперти

      пребывал тогда мой друг Васёчек,

      где под кайфом можно ни о чём

      не грустить сознанием угасшим,

      наслаждаясь всласть параличом

      разума, на время бесшабашным.

      Понимаю, вспомнив наши дни,

      что безалаберность, как зла приманка,

      соблазнила как-то искони

      шалого тебя, как шарлатанка.

      Соблазнила, и ты сдался ей

      на беду планиде и таланту,

      чтобы стать заложником страстей,

      ведущих жизнь к досрочному закату.

      Что теперь об этом говорить,

      ты ушёл внезапно – вспомнить страшно,

      смерти проиграв свой способ жить

      в личной с нею схватке рукопашной.

      Ты актёр был и в быту играл,

      где импровизировал успешно,

      жизнь ввергая в шумный карнавал

      на юру державы тьмы кромешной.

      Твой азарт и притащил к беде,

      к пропасти духовного коллапса,

      привязав, как цепью, к наркоте,

      с коей ты играл и доигрался.

      Дыховичный, увидав людей,

      вкруг тебя тогда мелькавших клипом,

      бросил, что сей выводок чертей

      к гибели тебя убойным клином

      приведет однажды. Он был прав —

      те, кому безвременье вручило

      твой талант, сжимали, как удав,

      жизнь твою, приблизив день кончины.

      Ты стал ценить в приятельской гурьбе

      лишь тех, с кем быть в гульбе весьма вольготно,

      льстивая же преданность тебе —

      пропуск в круг друзей – кому угодно…

      Знаю тех, с кем ты тогда кружил

      в компашке, незатейливой и тусклой,

      где ты возвышался, как транжир,

      и кумир, обласканный по-русски.

      Ты там, как ни печально, пребывал,

      где бред загула тешил, как бравада,

      и своей судьбы беспутный бал

      довести сумел-таки до ада.

      Видимо, сознания поток

      говорил тебе в часы прозренья,

      как ты в этом мире одинок,

      не сказав, где кроется спасенье.

      Это одиночество твоё

      мучило тебя как безысходность,

      где лишь морфий – пропуск в забытьё —

      тяжесть бытия менял на лёгкость.

      Средь шестидесятников – изгой,

      хоть поэты – лидеры эпохи —

      расточали все

Скачать книгу