ТОП просматриваемых книг сайта:
Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность. Михаил Эм
Читать онлайн.Название Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность
Год выпуска 2012
isbn 978-5-94074-565-5
Автор произведения Михаил Эм
Жанр Драматургия
Извини, мама, мне трудно не только писать, но и вспоминать этот кошмар: перед глазами мелькают словно обрывки кинохроники, но что-либо конкретно не разобрать. Помню носорога, жалкого и полумертвого, с серой свисающей кожей и отпиленным рогом, которого какой-то дед – обутый, несмотря на плюсовую погоду, в валенки, – пинал лопатой с обломанной ручкой. Только один носорожий глаз был живой, и этот живой глаз двигался вслед за мной, пока я проходил мимо ограды, с такой тоскливой пронзительностью, что мне не забыть его до самой смерти. Зачем дед в валенках пинал беспомощного носорога, ведь все равно не смог бы перевалить его поближе к кормушке, как, вероятно, намеревался? Не проще ли было поднести к носорогу корм – глядишь, тогда у несчастного животного достало бы сил на следующую кормежку? Не знаю, не знаю, и не хочу знать, но это было ужасно! Мелькали еще какие-то потухшие глаза и выщербленные клювы. Запомнилась бесформенная груда перьев и костей, слабо шевелящаяся и постанывающая, из-под которой вдруг вылезло большое раздвоенное копыто. Кто это был? Не ведомо – у меня не достало мужества прочитать табличку.
Закрыв глаза и молясь об избавлении от затянувшегося сна, я проследовал туда, куда тянул меня за рукав провожатый.
«Вот она, ваша рептилия, – сказал наконец он с поганой ухмылкой, предварительно сверившись по план-карте. – На свидание десять минут. Посылка досмотрена, можете покормить животное. Но через барьер не перелезайте, иначе администрация зоопарка ответственности не несет. Когда время выйдет, я за вами вернусь», – добавила эта равнодушная харя, оставляя меня наедине…
Наедине с кем, мама? Ты себе представить не можешь, что они сделали с Рогаликом! Когда он выполз мне навстречу из своего грубо сколоченного ящика, в котором укрывался от снега и дождя, я не узнал его сначала. Даже оглянулся на спину провожатого, чтобы заявить об ошибке, и лишь тогда понял, насколько животное исхудало. Это был он, наш Рогалик, но такой изможденный и обессиленный, словно отмотал несколько пожизненных сроков.
Волна нежности к существу, пожертвовавшему ради преуспевания друга собственной свободой, обдала меня с головы до ног, как кипятком. Я бросился навстречу, принялся просовывать сквозь ячейки ограды какие-то апельсины и шоколадные батончики, как будто они могли скрасить тяготы многолетнего заточения. При этом отчетливо сознавал ложность своих даров и двусмысленность положения и видел, что Рогалик тоже все понимает, хотя не подает вида и даже пытается улыбнуться моим хлопотливым усилиям. Он не только очень исхудал, но и погрубел – в его глазах появилось не замечаемая мной раньше отчаянная решимость существа, подвергшегося телесно-моральным унижениям и готового отныне на все. Мы смотрели друг другу в упор, не произнося ни слова.