ОЛЕНЕК. МОИ СЕЗОНЫ. РАССКАЗ ГЕОЛОГА - Виктор Музис

Скачать книгу

впоследствии. Я заверял небольшой перспективный участочек на речке Укукит и отобрав сверху вниз с десяток мешков с элювием склонов с шагом по 50 м промыл его и установил, где изобилие спутников резко обрывается. На следующий день, захватив треногу с магнитометром, мы полезли на склон с твердым намерением открыть кимберлитовую трубку. Выйдя на намеченную точку, я заметил какое-то светлое пятно на лиственнице. Это был затес, на котором было написано: «Трубка ИРИНА открыта». Год и подпись – «Белик». Это был год нашей встречи на Улах-Муне. Мне было обидно.

      И еще. Дойдя с ними до устья, мы поужинали, они стали ставить палатку, а мы с Беликом с ружьишками «отошли оглядеть окрестности озер окрест». Я искоса поглядывал, не проплывет ли ондатра, как посреди озера вынырнула гагара. Видимо, она заметила наше появление и нырнула. Гагары вообще очень чуткие. Но они редко когда улетают, предпочитают нырнуть и выплыть где-нибудь подальше. Я вскинул свою малокалиберную снайперку, на что Белик удивился:

      – Ты что, это же гагара!

      Надо сказать, что местные гагару и за дичь не считают: и мясо жестковато, и обдирать сложно. А я же ем ее с удовольствием – жестковата, зато мяса много и навар для бульона дает. А ощипывать и не обязательно, снимаешь кожу чулком и все. Я ни уток, ни куропаток больше не ощипываю, просто обдираю и все.

      Гагара

      – Да я разок стрельну, на удачу, – ответил я, понимая, что если попаду, придется раздеваться и плыть за ней.

      А стрелять из снайперки – это не значит «наверняка»! Она хорошо приближает цель, но, если ошибешься с расстоянием, да еще по такой малой цели, да на воде – все равно промажешь. И я промазал.

      – Пусть живет! – сказал я с облегчением, думая про себя, что и утка жива и плыть не пришлось.

      Сибирский налим

      Они и к рыбе так же относятся. Привыкшие к хорошей рыбалке и местные и наши из «старой гвардии» щуку и налима, например, и за рыбу не считают. Наш Иваныч, радист и завхоз партии (после Лачевского), доставая из сети щуку, презрительно выкидывал ее на берег, называя «сардоном». А мы, молодежь, после того, что видели на прилавках в рыбных отделах наших магазинов, уплетали ее, только дай. А какие котлеты мы наделали из здоровенной щуки, попавшейся нам в сеть на Колыме – до сих пор вспоминаю облизываясь.

      И еще. Вернувшись с Беликом к лагерю, мы еще попили чайку, они стали готовиться к ночлегу, а я «отошел оглядывать окрестности озер» рядышком. Подстрелил там двух ондатр и, придя к палатке, подвесил тушки на лиственницу где-то на уровне головы. Забравшись в палатку, тоже улегся – у меня был спальник-пуховик. Как я был наивен! Наутро на месте тушек я обнаружил возле лиственницы только кусочек требухи, и ту на моих глазах «подобрал» старенький Тюха. Молодой пес просто встал на задние лапы и сдернул тушки с дерева.

      «Вот так похвастался», – подумал я. А Белик сказал:

      – Ондатра для собаки как лакомство.

      Тоже было обидно. Но винить

Скачать книгу