LITMIR.BIZ

Скачать книгу

кивнул, и Витек отправился следом за ней на кухню. Вскоре оттуда донеслись позвякиванье посуды и поощрительный хохоток, какой обычно издает, если верить классике, прихваченная в темном коридоре озорная горничная. Они вернулись: Витек тащил поднос с чайником и чашками, она – блюдечко с пирогом, по размеру напоминающим помет колибри.

      – Виктор, вы трудно пишете? – пригубив чай, спросила она.

      – Гении – волы, – скосив глаза на мой левый мизинец, молвил Витек.

      – А я, вообразите, после каждой страницы чувствую себя, как после ночи любви с кем-то огромным и ненасытным.

      – Обоюдно, – отозвался Витек, кисло среагировав на мой содрогнувшийся палец.

      Лексикон явно пошел по второму кругу, и с разговорами надо было заканчивать.

      – Вы обещали почитать! – напомнил я.

      – Да-да, пойдемте в спальню! Я, как Пушкин, пишу всегда в спальне. Я вас не шокирую?

      – Нет, спальня – это лучшее из всего, что изобрело человечество! – заметил я.

      – Это из Уайльда?

      – Я всего-навсего цитирую роман Виктора.

      – О! Ну так пойдемте.

      – Ольга Эммануэлевна, – обратился я, – вы очень обидитесь, если я покину вас и поручу моего друга вашим заботам?

      – Страшно обижусь! – ответила она голосом, дрогнувшим от радостного старушечьего предчувствия.

      – Не обижайтесь! У меня встреча с директором «Советского писателя». Они хотят издать роман…

      – Ну что с вами поделаешь! Придется нам с Витенькой побыть тет-а-тет…

      – Я думаю, это пойдет Виктору на пользу, – кивнул я.

      – Не вари козленочка в молоке бабушки его! – самостоятельно взмолился бедный Витек.

      Я незаметно показал ему кулак. Мы встали. Хозяйка пошла проводить меня к двери, а Акашин бросил взгляд, каким смертник проводил бы своего сокамерника, которому вдруг вышло помилование. На пороге, протягивая для поцелуя руку, Кипяткова вдруг с тревогой спросила:

      – А ваш молодой друг, случайно, не женоненавистник?

      – Нет, он – женоненасытник…

      – Ах, шалун! – Она засмеялась, обнажив ровные белые зубы из довоенного фарфора. – Можно, я использую это словечко в моих воспоминаниях о Гумилеве?

      – Вам можно все! – воскликнул я и, манерно склонившись, поцеловал ее ручку.

      По линиям этой руки, наверное, можно было изучать всю бурную, грешную и прекрасную историю двадцатого века.

      15. В круге восьмом

      С Сергеем Леонидовичем я познакомился в общем-то случайно и по совершенно пустячному поводу. Странно, что я не стал его другом гораздо раньше, ведь постоянно же читал разную привезенную кем-нибудь из-за бугра антисоветчину, самый истошный самиздат и прочую ходившую тогда в интеллигентных кругах инакомыслятину. Сидишь, бывало, в уголочке на открытом собрании коммунистов 4-го автокомбината и шепотом обсуждаешь с редакционными коллегами прочитанный по кругу ксерокс «Августа 14-го». Или продекламируешь на вечере молодой поэзии тонко диссидентские стихи:

      За ночь наметился хрупкий ледок,

      Хотя

Скачать книгу