Скачать книгу

дарили мастера. Сам же мастер, видимо, не знал ни о каком дне и забыл о посулах – в руке его нынче не указка, а настоящая кожаная плеть.

      – Што сие есть? Поминки! Эй, Микитишна! Прими добро, нам же дай простор молитве и учебе – «от жены бо начало греху, и той все умираем!» Эй, хозяйка!

      Дверь повалуши приоткрылась, мастериха, стыдясь показать волосы[22], прятала их под синий плат, громко выкрикнула:

      – А ну тя, козел, с твоим достатком! Куда их столько пустишь? У меня портомоя разведена, полы тож зачну прати… – Увидав Сеньку, особенно румяного от ходьбы и боя, прибавила уже добрее: – Ты, несмышленыш, грамотой самой молодший, иди мне в помогу!

      Сенька, не сводя глаз с мастера, чертя спиной и лопатками по стене, пробрался в повалушу, дверь за собой плотно запер. За дверями мастер, не понижая голоса, выкрикивал:

      – Хто азы постиг, тому аз-раз! – Слышался удар плети. – А кой тут лжет по книге, хто в углу плачет – по тому плеть скачет! Теперь же обороти всяк и иди на новый бой…

      Слыша шлепки плети да голос мастера, Сенька подумал: «Худой… тоже за плеть держится… меня не побить ему, только неладно, ежели погонит. Тать с маткой бранить зачнут…» – и поливал пол из ведра. Мастериха, высоко подтыкав подолы, растирала грязь с водой вехтем. Сивого цвета густые волосы выпирали из плата, потом рассыпались по жирным плечам. Ей было жарко в красной рубахе с поясом по широким бедрам…

      – Ах, грех какой! – Она отстегнула пояс, раскрыла ворот.

      – Плещи, девка красная, шевелись! Бел, пригож и никуды не гож! – Она прижала Сеньку широким задом к дверям повалуши… – Ну же!

      У Сеньки горели щеки, в голове трезвонило, и был он как пьяный.

      «Что она со мной?.. Тут вот бес!» – Он не посмел или не хотел ее оттолкнуть…

      – Ну, ну, грех не твой, моя душа и голова моя в ответе…

      – Ой, как студно!

      За дверями истошным голосом кричал мастер:

      – Микитишна! Хозяйка моя, подавай сюда новца-юнца на бой и учебу.

      Мастериха быстро повязала по рубахе пояс, поправила на голове плат, подобрав волосы и открыв дверь, из щели сказала:

      – Тебе, козел, кой раз сказывать надо? По дому он мне опрично всех помогает.

      Приперла дверь, мокрая и потная, кинулась на Сеньку:

      – Ой, ладной, сугревной мой…

      Сеньке было стыдно, скучно и нехорошо, а она лезла целоваться. За дверью мастер топал ногами, кричал:

      – От жен-бо царства распадошеся! Муж, кой дает жене своей повольку, сам повинен в погублении души ее; и огню геенны адовой предан будет за окаянство! Фу, упарился! Стадо мое, воспой хваление розге, Богу молитву и теки в домы своя.

      Мастериха, задними дверями отправляя Сеньку домой, шепнула:

      – Имячко твое?

      – Сенька!

      – Помни, ладной, с сегодня я твоя заступа. Матке не скажи чего…

      – Студно мне… не скажу.

      Пошла Сенькиной учебе девятая неделя, но мастериха его мало от себя отпускала, оттого он редко брался за букварь.

      – К козлу моему

Скачать книгу


<p>22</p>

…мастериха, стыдясь показать волосы, прятала их под синий плат… – По древнерусским обычаям замужней женщине не полагалось открывать волосы.