Репрессированный ещё до зачатия - Анатолий Санжаровский

Скачать книгу

больше не хочет перевоплощаться. Не ходит в клуб и не просит в спектакле главной милицейской роли.

      Был парень-огонь.

      А сейчас какой-то забитый тушканчик.

      В столовую вошла мать, цыкнула на него и он, согнувшись, испуганно побежал домой.

      При расставании я спросил его, зачем же он мне всё это вывалил.

      Он растерянно пожал плечом:

      – Так… Просто так… Мне хотелось кому-нибудь выговориться. Я и выбери вас. У вас чистые, добрые глаза.

      Через много лет, когда я готовил свои дневники к печати, мне стало больно и стыдно, что у этой истории не было продолжения. И автором этого продолжения должен бы быть я. Почему я, узнав эту горькую историю, не полез в драку за парня? Уму непостижимое упущение. Почему не защитил его в газете? Почему я не дал в газете по ушам долбонавту прокурору?

      Я не хвалю парня. За всякий проступок отвечай.

      Но не тремя годами тюрьмы за бездумную шалость.

      12 июля

      В подвальной комнатке

      Вчера наша редакция поехала в Тарусу. Выходные вместе проведут молодые журналисты Орла, Брянска, Тулы, Калуги.

      Я не поехал. Закупал продукты на неделю. Купил семнадцать пачек перловой каши.

      Сначала жил я в Туле в гостинице.

      Потом редакционная уборщица бабушка Нина определила меня на койку к своим знакомым в подвальной комнатке. К бабке Маше с дочкой. Бабка на седьмом десятке, дочке Нюре далеко за сорок.

      – Анатолик, – говорила мне бабушка Маша, – не бери в жёны деревенскую бабу. Привезёшь в город… Начнёт губы красить, начнёт сиськи в открытую носить. А шею мыть не будет…

      Заодно досталось и соседям:

      – Ох у нас и соседи… Грызут, грызут друг друга и всё голодны. Так двадцать лет сидят голодом. Ну, ничего… Не съел бы меня Бог, а добрые люди не съедят. Подавются моими костьми. Я ж вся худая что!

      В магазине баба Маша отчитала кассиршу – обманула на десять копеек.

      Пьяный малый из очереди:

      – Бабка! А чего ты хотела? Это тебе не церковь. Тут коммунистический магазин.

      19 июля

      Готовый фулюган

      Вечереет.

      Баба Маша мелко режет капусту для своих цыплят.

      Я сижу рядом. Слушаю её.

      – Человек – это… Вот мне шестьдесят два… А я всё ещё ишшу мужика! Если он на пенсии получает тридцать пять – не пойду. А за пятьдесят пойду. Да подрабатывать может. Пущай идёт сторожем в детский сад. Это тридцатка. А всего сколько? Восемь десяток! Да мои сорок пять. Вота где денюшки! Вота где жизнюка!.. Только вот пьянь какую подкинут быстро, а добра нескоро.

      У неё две дочери. Живут в двух соседних маленьких комнатках. Одна, Нюрка, тронулась умом после автоаварии. Была шофёром. Автобус в гололедицу сплыл в пропасть. И в потасовках бабка обзывает Нюрку корейской собакой.

      Катьку бабка хвалит.

      – Только на это самое Катька не так крепка, как я и Нюрка. Вишь, родила. А почему родила? Квартиру надо получить. Писала в местком – не дали. Одна всё да одна. А сейчас двоя. Дадуть!

      Загорелась бабка окрутить меня на Катьке:

      – А

Скачать книгу