Скачать книгу

знаю, откуда у меня были силы возражать этой наглой цыганке, увешанной золотом. У нее даже на больших пальцах рук были перстни.

      – Звони. Номер вот этот. Ты просто скажи им, и все. Проси пять тысяч долларов…

      Она, эта Роза, черная Роза, была совсем каменной, бесчувственной. И она не любила Тони. Я даже подозреваю, что Тони и вообще не был ее сыном.

      Она двинула мне в ухо телефоном, прижав его к моей щеке – звони! Потом, чтобы я поняла, что со мной не шутят, ударила меня по лицу, прошипев мне в ухо ругательство. Я понимала, что надо как-то действовать, она, быть может, и сама того не подозревая, дает мне шанс. Ведь это раньше меня держал рядом с ней, с этой Розой, Тони, теперь же, когда его не было, когда его тело с глубокой ножевой раной покоилось где-то на пустыре (я знала, что его так и не похоронили как положено, а зарыли где-то поблизости от дома), я была чудовищно свободной и агрессивной – я хотела жить!

      Поэтому, услышав длинный гудок, я напряглась, собирая всю свою боль, горечь и страх в горсть готовых сорваться с языка слов, и, услышав родное мамино: «Ната, это ты?! Где ты?!» – проговорила быстро, насколько это было вообще возможно:

      – Ма, па, приезжайте за мной! Записывайте адрес. – И я быстро продиктовала адрес и фамилию этого гнусного семейства (членом которого я чуть не стала).

      – Курва! – теперь уже это грязное слово выплюнула черная цыганка Роза. – Курва! Ты дорого за это заплатишь…

      Она ударила меня несколько раз по лицу, но так, чтобы не осталось следов. Потом отобрала мой паспорт и ушла, матерясь по-своему, по-цыгански. Про деньги она ничего не знала, поэтому не стала обыскивать мою одежду…

      А на следующий день меня отмыли, приодели и сказали, что приехали мои родители. И я должна буду им сказать, что я счастлива с Тони – у нас была свадьба.

      …И все бы закончилось хорошо, если бы не фраза моего отца, брошенная мне в лицо, когда мы вчетвером – я, мой отец, мать и помощник консула – уже садились в машину, чтобы покинуть это страшное место. Он сказал:

      – Дома поговорим.

      В детстве я очень боялась этой фразы. Она ассоциировалась у меня с очень тяжелыми разговорами с отцом, с выяснением отношений, упреками. С самого раннего возраста отец держал меня на крючке этой убийственной фразой.

      Помню один случай. Поехали мы в деревню, к родственникам. Взрослые сидят за столом, я скучаю, слоняюсь по большому дому, заглядываю в шкафы, пробую на вкус все то, что нахожу в кастрюлях и сковородках в кухне, гуляю по двору, пытаюсь познакомиться с собаками и кошками. И вот в сенях я открыла буфет и увидела картонную коробку, полную яиц. Я не знаю, зачем я это сделала, но мне почему-то захотелось разбить их (Цок! Цок! Цок!) – ровно разбить, вдоль домотканой полосатой дорожки, как раз на красной полосе…

      Шума было много. Все взрослые в основном смеялись. И только отец, взглянув мне в глаза, сказал:

      – Дома поговорим.

      Меня никогда не били, не пороли. Но лучше бы уж выпороли.

      Или вот такой случай. Снова в гостях. Я – уже подросток. Сижу за одним столом

Скачать книгу