Скачать книгу

и неженатого и вообще о многих видах воспрещенных сексуальных действий («творить блуд созади», «творить блуд во сне», «блудить лицом к лицу»)27. С течением времени он прочно закрепился в нормативной лексике светских и церковных источников28.

      «Тайнопоиманье» и «умыканье» девушек зачастую совершалось отнюдь не втихую и не ночью (как, например, у кавказских народов), а на многолюдных весенне-летних празднествах, устраивавшихся в честь языческого бога «женитвы» Лада. Эти празднества – игрища содержали и в эпоху повсеместного распространения христианских аскетических запретов (XVI–XVII века), а тем более ранее, немало оргиастических элементов: «Егда бо придет самый тот праздник, мало не весь град возьмется в бубны и в сопели… И всякими неподобными играми сотонинскими плесканием и плесанием. Женам же и девкам – главам накивание и устам их неприязнен клич, всескверные песни, хрептом их вихляние, ногам их скакание и топтание. Тут же есть мужем и отроком великое падение на женское и девичье шатание. Тако же и женам мужатым беззаконное осквернение тут же…»29,30

      Посещение «игрищ» нередко заканчивалось для женщин внебрачными сексуальными контактами (которые резко осуждало духовенство и к которым было в целом толерантно общественное мнение)31. Для девушек же посещение публичных празднеств весьма часто приводило к «растлению девства». Последнее было особенно неприемлемо для ревнителей православной нравственности. При этом примерно с XV века появилось дифференцированное наказание для тех, кто во время празднества совершил «блуд осильем» (изнасиловал девушку), и тех, кто пошел на грешное дело по согласованию с партнершей («аще сама изволиша», «аще мигала с ким впадь в блуд»)32. В первом из двух случаев растлителю предлагали вступить с потерпевшей в брак («поять ю») и тем самым «смыть» позор с обесчещенной, которую именовали из‐за случившегося «убогой». В случае отказа – виновнику грозили отлучением или по крайней мере епитимьей —четырехлетним постом. Во втором случае духовные отцы рекомендовали ограничиться денежным штрафом в качестве моральной компенсации (правда, весьма значительным – третью имущества!)33. Разрабатывая систему наказаний для совершивших преступления против нравственности, авторы пенитенциарных кодексов выдвинули в XV–XVI веках особое наказание и для тех соблазнителей, которые добились согласия девушки на вступление в интимную связь «хытростью» – к коей ими относились «клятвы» и «обещани[я]» (вступить в законный брак). Примечательно, что обманувший девушку приравнивался составителями законов к убийце («Хытростию растливший – аще бо уморивший, убийца есть»): ему назначалось девять лет епитимьи34.

      Изнасилование девушки, «блуд умолвкой», равно как более или менее продолжительная связь с незамужней молодой женщиной, считалось в православной этике

Скачать книгу


<p>27</p>

См. подробнее: Успенский Б. А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Studia Slavica. 1983. № 29. Р. 33–69; 1987. Т. 33. Р. 37–76; Ефремова Н. Как любили наши предки // Эрос. 1991. № 1. С. 15; Costlow J., Sandler St., Vowles J. Sexuality and Body in Russian Culture. Symposium in Amherst. Stanford, 1993. P. 44.

<p>28</p>

Блудити кого-[либо], – объяснял И. И. Срезневский, «заводить его не туда», приводя примеры однокоренных слов «заблуждение», «заблудиться» (Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. I. СПб., 1912. С. 118); В. И. Даль обращал внимание на двоякое значение слова в XIX веке, полагая, что «блуд» в народном значении есть «уклонение от прямого пути», а в «книж.-церк». – «незаконное безбрачное сожительство» (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. М., 1953. С. 99); С. И. Ожегов в объяснении термина категоричен – «Блуд. (устар.) – половое распутство» (Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1973. С. 51).

<p>29</p>

Послание игумена Панфила о купальской ночи // РО РНБ. Погод. 1571. Л. 240 – 240 об.

<p>30</p>

В отличие от, например, классической Греции, где на общественные празднества и игры могли ходить лишь незамужние женщины, «мужатицы» на Руси вполне могли принимать участие в игрищах. Закон оговаривал это лишь согласием их мужей на это. За нарушение же мужниного запрета бывать на языческих празднествах, за тайные посещения женщиной игрищ ее супругу предоставлялось право развода с обманщицей. См.: Устав князя Ярослава Владимировича. XII в. // Памятники русского права. Вып. I. М., 1952. С. 271. Ст. 53 (3–6).

<p>31</p>

Выделение предумышленных преступных актов из группы преступлений типа dehonestatio mulieris совершилось не ранее конца XV века. До этого времени суровость наказания зависела только от социального ранга потерпевшей: «аже будет баба в золоте и мати – взяти 50 гривен», 5 гривен – «аже великих бояр дчи», 1 гривна за девушку из среды «меньших бояр». Социальное положение преступника при определении кары тоже поначалу в расчет не бралось. См.: Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989. С. 144–145; Устав кн. Ярослава Владимировича. XII в. // Памятники русского права. Вып. I. М., 1952. С. 259–260; Смирнов С. И. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. М., 1913. С. 47. Ст. 52. и др.; Требник XV–XVI вв. // HM. SMS. № 378. Л. 167 п.

<p>32</p>

Требник XVI в. // HM. SMS. № 171. Л. 263 левая сторона (далее – л.); Требник XVI в. // HM. BNL. № 246. Л. 162 п.; Требник XV–XVI вв. // HM. SMS. № 378. Л. 148 п.

<p>33</p>

Требник XV–XVI вв. // HM. SMS. № 378. Л. 153 л., 162 л., 175 п.

<p>34</p>

Русская историческая библиотека. Т. VI. СПб., 1908 (далее – РИБ. Т. VI.). С. 46, 924 и др.; Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989. С. 224. Сн. 28; Описание России неизвестного англичанина. XV в. // Сборник русского исторического общества. Т. 35. СПб., 1876. С. 186; Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1906. С. 12.