LITMIR.BIZ

      край у нас широк, изобилен,

      бесконечно сакрален

      сколько у нас древних зубодробилен,

      вековых душераздирален

      перед путешественником, где чёрен,

      где ещё промышленно не освоен,

      целый горизонт лежит живодёрен

      и предателебоен

      всяк у нас привит, обезболен,

      власти абсолютно лоялен,

      это слышно с каждой из колоколен,

      изо всех шапкозакидален

      и сладкоголосый, как сирин,

      и красивый, как сталин

      нами правит тот, кто всесилен

      и идеален

      от восторга мы не ругаемся больше матом,

      не ебёмся, не курим,

      нас по выходным только к банкоматам

      выпускают из тюрем

      в школе, без вопросов и встречных реплик,

      наши детки, краса-отрада,

      собирают нам из духовных скрепок

      макеты ада

      судя по тому, как нас вертухаи обходят хмуро,

      и на звук подаются, дрогнув, —

      скоро снова грянет большая литература

      и кинематограф

      кроме балагуров, унявшихся в прежней наглости,

      престарелых красавиц, изогнутых боево —

      кто ещё с нами дремлет на ветреных пляжах в августе?

      только тучи и мидии, более никого.

      кроме нас, выбывших из правдолюбивых, спорящих

      (речи обличительны, добродетели показны),

      кто ещё свидетель всей этой роскоши, этой горечи,

      этой пегости, ржавчины, белизны.

      потому что воюющий с адом всегда навлекает весь его

      на себя,

      тьма за ним смыкается, глубока.

      только мы проиграли всё, это даже весело:

      мы глядим, как движутся облака.

      с мокрыми волосами, разжалованные, пешие,

      бесполезные, растерявшие что могли,

      мы садимся на берегу пожинать поспевшие

      колыбельные, штормы, закаты и корабли.

      да, мы слышали: хрипнет мир, и земля шатается,

      как дурное корыто, стремится в небытие.

      шарлатаны вершат свои шарлатанцы и шарлатаинства.

      может, только это удерживает её.

      я был тоже юн здесь. тогда люты

      были нравы панкующей школоты.

      я был так бессмертен, что вряд ли ты

      веришь в это, настолько теперь я жалок.

      я писал здесь песни, и из любой

      кухни подпевали мне вразнобой;

      я царил и ссорил между собой

      непокорных

Скачать книгу