LITMIR.BIZ

      Припоминая эту их беседу, произошедшую задолго до отъезда, и, не пренебрегая познавательными элементами прогулки (один из методов, который он освоил, заимствовав такую же способность у Максима), Статиков неторопливо шел бокастыми, кокетливо виляющими улицами городка. Выводы из разговора представляли важность не только в отвлеченном плане, но и в практическом, более весомом отношении, поскольку отвечали на вопрос, зачем он оказался здесь, чего им движет, как именно и что он делает. Он понимал это еще и до поездки сюда, дома. Но там все было проще: он ежедневно делал упражнения по расслаблению и концентрации, а также ради заработка занимался переводами; внешняя же составляющая бытия, во многом хлопотами Маши, его почти, что не затрагивала. Предмет их разговора, – вера или знание, из-за чего в истории всегда ломались копья, старая как мир дилемма. Своим порядком, как смысловое послесловие ко всей беседе, это относилось и к его работе. Если не считать того, когда он добивался этого искусственно, при долгом погружении в нее, случалось, возникали состояния душевного экстаза: не осознавая, как он это делает, и, не замечая ничего вокруг, он продолжал работать, минут на сорок выпадал из времени, испытывая после чувство эйфории. Понятно, что путь знания без озарения и искры веры тоже невозможен, во всяком действии есть стимул или свой противовес. Но если вдуматься, так эти состояния бывали у него и раньше, он ни на йоту не продвинулся в своем стремлении познать хоть часть чего-то необъятного. Видимо, он был в излишней степени рационален и самокритичен, чтобы узреть в себе тот просветляющий божественный огонь, о каковом все толковал Максим.

      Со стороны мощеной площади, куда он вышел, приморский городок карабкался стекленными мансардами, крахмальной белизной фасадов с портиками и желтизной покатых крыш – на близлежащий холм, который был повыше и положе своего собрата, что зеленел от виноградных лоз на мысе. Поодаль город окружали горы, и все поселение на самом побережье – со стороны залива выглядело выросшей за свои первоначальные границы, с чертами полуитальянского, полумавританского военного искусства крепостью. Местные испанки, которые согласно уверениям путеводителя в душе считали себя каталонками, вышагивали точно гурии в цветастых облегающих штанах, которые их строгие прабабушки могли бы счесть за панталоны, но были милосердны, расчетливо не переполняли чашу чувств. По образу, заложенному матерью-природой, это было против гласа сердца. Но если женщина разумна, она сообразовывает свою склонность с чувством меры, верно полагая, что при гармоничном сочетании воображения и вкуса, она в любом наряде грациозна, имеет свое мнение и зря не суетится, чтобы показать свои достоинства. И все же строгому изяществу фигур с умеренно игривой озабоченностью в лицах, как говорил его эстетствующий взгляд, пожалуй, больше подошли бы удлиненные и кружевные платья. Задумчивые

Скачать книгу