LITMIR.BIZ

Скачать книгу

что не все ещё на Руси золотому тельцу благоволят, думал Курицын. Вот у Григория и власть, и деньги. Но в двадцать два годка сказал отрок: «Не деньги мерило всего» и отрёкся от имени своего. Удалец, всё же Гришка! И в монахах – первый! В тридцать с небольшим – игумен, и не где-нибудь, в Кирилло-Белозерском монастыре.

      Дорога уже шла по соседским землям. По правую руку деревенька Братцево – вотчина Квашниных – открылась. По левую – Коробово – владение Тушиных – промелькнуло. Не заметил Фёдор Васильевич, как реку Химку переткнул. Понял только, когда в большую яму, вернее, не яму – ямище, упёрся. На версты две ровным кругом идёт, словно выгреб кто землю ковшом или чашей – здесь река Всходня петляет, крутой поворот делает. Место это в народе «чашей» прозвали. И вправду чаша! Только не мёдом полна, а белым снегом.

      Курицын остановил сани. Эх, красота! Иметь бы крылья – взлетел бы белым соколом! Потом подумал: «Летать бы больно много не дали, с лихвой среди бояр завистливых».

      Объезжал «чашу» долго, сани вязли в глубоком снегу. Но вот и Курицыно.

      – Ну, дай поесть сыну, Василий, – причитала матушка, вынося хлебосолы из поварской комнаты. – Потом расспросишь, чай, не вечер.

      Родительский стол не ломился от яств, но и бедным его нельзя было назвать: кулебяка, гусиный паштет, варёная репа, глухарь, запеченный в тесте, брусничный и клюквенный морс, медовуха, куличи с рыбой и голубикой – всё, чем богата была земля подмосковная, матушка сама аккуратно выстраивала на столе, крытом кружевами вологодскими.

      С десяток крестьянских душ досталось Василию Афанасьевичу из надела Великой княгини Софьи Витовны, бабки нынешнего государя. Был он служилым человеком в её вотчине – Митино. Выбился в люди благодаря уму и сообразительности, за что и дарован был малой деревенькой.

      Снаружи отеческий дом мало чем отличался от простой крестьянской избы, разве что больше был по размеру, да во дворе отец соорудил конюшню и баньку. Зато внутри обстановка не уступала иным боярским усадьбам. Резные шкафчики, буфеты, коврики домотканые и даже персидский ковёр на стене в гостиной зале. В услужении у матушки три дворовые девки. Одна хлебосолами занята, другая стиркой да прибиранием светлиц, третья ткачеством и вышиванием – кое-что из её рукоделий зимой выставляли на продажу на Москве-реке. Единственный дворовой холоп – конюх Елисей – он же плотник, кузнец и до девок охотник, не раз был бит хозяином за недопустимые вольности. Оттого отличался преданностью и особой любовью к «Курице» – как за глаза называли Василия Афанасьевича более влиятельные соседи. Елисей в обиду хозяина не давал и не раз встревал в перепалку, и не только словесную, с соседскими, если слышал от них оскорбительное, по его мнению, прозвище.

      – Ну, как там, в Венгриях? – вопрошал любознательный Василий Афанасьевич. – Палаты каменные али деревянные мастерят?

      – По преимуществу, каменные, – коротко отвечал Фёдор.

      – Вишь ты, а у нас – деревянные. Оттого и пожаров много. Вот давеча у Тушиных Свято-Спасский

Скачать книгу