История отечественной психологии конца XIX – начала XX века. Хрестоматия - Коллектив авторов

Скачать книгу

под которым человек присел бы, и затаился, и враждебно заскрежетал зубами. Превращение ангела в чертенка – самое легкое дело, и именно в первом классе, и, как я думаю, под впечатлением именно испуга и унижения… Хотя к утешению должен заметить, что, тогда как чайльд-гарольдство непоправимо (разве что для любимой девушки), в первом классе все исправимо для часа (со стороны учителя) матерински-нежного разговора. Сквозь чертенка вновь просвечивают ангельские черты…

      Между девятью и семнадцатью годами переломы происходят приблизительно трехлетиями. Через три года, наблюдая мальчика, юношу, вы мало что прежнее сумеете отыскать в нем. И это – не перебирая усвоенное им, но пересматривая его дары, задатки, инстинкты, веру… В этот фатальный год, пятнадцатый, шестнадцатый, – происходит какой-то перелом. Мальчик становится недобр, презирающ, неисцелимо ленив; кажется (можно подозревать) – чувствен. Вот возраст, когда он может вас удивить циническим словом и поступком, какого вы не услышите от взрослого, от старика. Это какой-то угрюмый и вместе старый возраст, с которым вы должны беречься, «вести политику», быть деликатным; вообще – взаимодействовать и приноравливаться к нему. В смысле успешности учения это – самые худшие годы, когда все выучиваемое они выучивают с отвращением к предмету и с ненавистью к учителю. Жажда их гулять, слоняться по улице, идти в поле, лес – необорима. Это тянется года три, два года, после которых наступает без видимой всякой причины расцвет интереса к науке… Этот прекрасный возраст мечтательных или действительных «открытий», открытий в побуждении, в инстинкте, необходимо подцепить педагогическою лесою и перенести в университет…

      Нужно заметить, что в некоторые годы, и именно вот в эти, гениальные 18–22, не следует опасаться абсолютного безделья, которое есть только кажущееся… В эти годы за кружкою пива зрел Бисмарк, который после неограниченной лени – вдруг стал серьезным и неутомимым; в эти приблизительно годы Алкивиад шутил свои гениальные озорства. В шалостях или абсолютном уединении (есть такие) тут формируется человек на всю жизнь; тут… за него Бог думу думает, а он ждет – наития. Тут надо беречь.

      Сколько я могу постигнуть дело, угрюмый возраст 16–18 лет, когда ни вы на человека не умеете действовать, ни он на вас, есть собственно момент перелома неопределенно-полового существа в явно-половое. Неуклюжесть физиологическая и душевная; какая-то нелепость роста, бурно-сильного, перемена голоса, опушение подбородка – вот внешние знаки сильных внутренних перемен…

      Но «разум веков», конечно, высмотрел возраст, оценил перелом и перенес человека в эти фатальные 16–18 лет в семью. Мы, которые не имеем даже первой буквы в алфавите семьи и супружества, предоставив все здесь благочестивому: как, батюшка, угодно, будь что будет, – оставили таинственный перелом в школе. Здесь он протекает тупо, угрюмо: человек куда-то ушел в себя, провалился в бездонную глубь субъективизма. К 18 летам все это разрешается в так называемые тайные пороки. И на фоне грусти,

Скачать книгу