LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Анелька же, в отсутствие Серафимы, затащила меня в свою комнатку, полную горшков с цветами, кукол, бантиков и всякой ерунды. Мне был показан модный журнал и масса рисунков, снятых из журналов через пергамент. Оказывается, у Колтунчиков жила модистка, у нее девчонки многому научились.

      Вдосталь наслушалась я Анелькиной стрекотни.

      …Кисейная шемизетка… Лиф с баской… Низкий каблучок… По бокам ленты… Отделка бархоткой… Рукав а-ля пагод… Из шелка, батиста, органди… Оборки, оборки, оборки…

      Кроме словесного потока, тряпье вывалилось на меня из гардероба шелестящей грудой. Сказать честно, здешняя мода мне не нравилась. Тяжелые, перегруженные мелкими деталями платья. Кринолины – каркасы гигантских абажуров. Корсет – орудие пытки. Сплошная неловкость, никакого движения ткани на теле. Ничего хрупкого, женственного. Результат: манекены, а не женщины. Однако, рассматривая журнал, а также платья, перчатки, ботиночки, бальные туфельки, которые вынимала из шкафа Анелька, я все больше и больше оживлялась, и вся эта мода почему-то уже не казалась мне столь ужасной. Я примеряла Анелькины наряды, а она щебетала:

      – Как вам это к лицу, душенька Муза, как к лицу! Пусть Зинаида заберет это платье для вас, сама отдавать не стану, чтобы маменька не заругалась. А может, вам что другое приглянулось?

      Анелька на удивление простодушна и добра.

      Баволе, баволе… Баволетка… Что это? А это косыночка, отделанная кружевом и собранная в складочки, которая крепится сзади к шляпке. Наверное, я хорошо, изобретательно и с удовольствием мастерила бы шляпки. Если мне суждено здесь остаться, видимо, этим и займусь. Ну да, открою ателье.

      – Почему вы не хотите носить корсет? – спрашивает Анелька.

      – Корсет меня стесняет. Без него свободнее.

      – В Вене корсет даже на ночь не снимают, так и спят.

      – Это вредно. Все внутренние органы сжимаются и деформируются. И знаешь, что я тебе посоветую… Не шнуруй так сильно корсет. Это тебя не красит. Если твоя талия станет тоньше на сантиметр, два и даже три, этого никто не заметит, зато сразу бросается в глаза, что у тебя дыхание спирает, пыхтишь, как паровоз, и лицо краснеет, как рак. Ты меня поняла?

      – Поняла, – сказала она, и вид у нее был такой славный, глупый и доверчивый. – Я знаю свою талию и не льщу себя.

      – Мужчинам такие талии нравятся.

      – А Саша говорит…

      – Поменьше слушай Сашу. И Машу тоже.

      19

      Двадцать шестого мая – родительская суббота. Все поехали на кладбище, а мне там делать нечего. Ненавижу кладбища!

      В воскресенье – Троица. Это двадцать седьмое мая по-здешнему, то есть по-старому стилю.

      Какой красивый, умытый день! Ночной дождь прибил пыль, юная зелень блестит на солнце, словно лаковая.

      Окна и ворота соседей украшены березовыми ветками. И дома у Зинаиды березка заткнута за образа. Праздничный звон колоколов. Принаряженный люд с березовыми

Скачать книгу