Последний закон Ньютона - Владимир Перцов

Скачать книгу

читаю „Ветер с дождем холодны словно лед, где-то петух непрерывно поет…“ Думаю, сволочи, или я вас, или у меня назад дороги нет!.. Смотрю, помаленьку затихают. Потом больше, потом вообще наступила тишина, микрофон-то дохлый, видно, боятся пропустить. Ну, я, конечно, тоже выложился. В конце эта, которая сидела, смотрю, у нее слезы текут, пьяные, грязные с тушью, но все равно – слезы… А потом захлопали!.. Наши стоят за кулисами с вот такими глазами, а эти просто не отпускают. Я им тогда соврал, что автор этого номера постеснялся выходить на такую замечательную публику, волнуется за сценой, пойду от вашего имени угощать. Только под это и отпустили…» Он помолчал, потом сказал, рассматривая закусочное печенье в смысле гигиены: «Ишь ты, я-то давно на них крест поставил, а они, видишь, чувствуют… Ну, давай за них, за детей; сколько у них всего впереди… Не дай Бог!»

      История вторая

      Это было время, когда искусство двигали в массы, буквально заталкивали. Бывало, что народные артисты играли в коровниках или на лесопилке. Или в чистом поле на грузовике. И попробуй откажись. Что уж говорить о бессловесных эстрадниках. А еще в ту пору было волшебное для артистов слово «чес». Это когда сбивалась бригада и давай прочесывать искусством все, где ступала нога человека или еще теплилась жизнь.

      Тяжко, зато возможность заработать.

      И вот Москва. Сидим в гостях у артиста Сережи – разговорника и просто хорошего человека. Он только что вернулся с чеса по Дальнему Востоку. Тут же его жена Людмила, тоже ничего себе женщина, хоть ранее автору и незнакомая. После третьей Сережа говорит жене: «Люся, вот ему нужно сказать спасибо!» И показывает на автора. Своим указательным пальцем. Люся не стала ломаться и давай говорить, большое спасибо и другие сопутствующие слова! Автор давай стесняться и недоумевать, но тут Сережа открыл тайну этого неожиданного дела.

      Вот его рассказ.

      Сбили мы бригаду, чешем на просторах Сибири и Дальнего Востока. Администратор, конечно, Зусман, из Читы. Разговорнику в такой бригаде так себе. Иногда со сцены не отпускают, но чаще как у Лермонтова: «Мы долго молча выступали…». А Зусман, собака, как нарочно, в самые дыры возит. Меня достает, мол, ты, Серега, сачкуешь… А что я? Мы работаем то среди детей, то среди короедов, то среди рыбаков; то со спиртом, то при керосинке, в смысле какой юмор и какая сатира? У нас там еврей Рома на скрипке, мордовец Бухеев горловое пение, оригинальница Мила – огонь изо рта и я. Девочка из эстрадно-циркового не в счет – сильно не обстрелянная. А нам-то нужно натянуть час с гаком концертного времени! Иногда только Бухеевым и спасались у этих народов. Он как зажмурится, как затянет свое пенье, как, скажем, мамонт перед зарплатой, – а эти ему вроде даже подтягивают вместе с олешками, особенно собаками. Ну, вот. Логично приехали к чукчам. Вот Зусман и говорит, завтра работаем перед оленями, то есть в Красном чуме. Ну, думаю, гад! Думаю, я на каких площадках работал! Я, может, бы в Ла Скале выступал, если бы умел петь!… Я говорю, Зусман,

Скачать книгу