Искусство, сновидение и общество - Антонио Менегетти

Скачать книгу

нейронный ум, не ум онто Ин-се, а его феноменология. Онто Ин-се духовно, оно тотальное и простое, однако для жизни на этой планете ему необходима материальность средового акта. Когда ум разрушается, то, как в случае со сломанным радио, голоса больше не слышно, даже если говорящий продолжает действовать.

      При таком типе анализа бесполезно прикрываться жалостью: необходимо пересмотреть все с самого начала, потому что без онтопсихологического подхода подобные фильмы останутся непонятыми. На самом деле, патологическая причина завлекает, манит, вызывая любопытство к непонятной тайне, призванию, заклинанию, открытию, иными словами, есть ожидание увидеть в этой тьме нечто этакое. Болезнь притягательна так же, как притягательны некоторые аспекты патологической преступности для человека, предрасположенного или уже начавшего разрушать себя в соответствии со своими убеждениями.

      Я бы сказал, что нечто подобное присутствует практически у всех писателей – от Данте Алигьери[63] до Достоевского[64]. Например, если мы проанализируем Данте, то заметим, что для этого автора существует только потусторонний мир, но человек-то живет здесь и сейчас, поэтому, по сути, Данте проклинает и осуждает все то, что относится к этому измерению.

      В искусстве происходит постоянный поиск утраченного времени[65]. Я придерживаюсь той мысли, что даже если человек потерял тридцать-сорок лет, он может осуществить хорошее вложение в пятьдесят-шестьдесят лет, без веры в чудеса, миражи, мистификацию искусства.

      Когда, например, появляются образы шута[66], маски, в этом нет никакой тайны: шизофрения уже в действии. Кто бы то ни был – шекспировский[67]Гамлет, персонажи Феллини,[68] джокер или другие, – в любом случае, это вне жизни, вне кодекса, вне простоты собственного долга и человеческого удовольствия.

      Все персонажи фильма «В присутствии клоуна» переживают страх. А к чему он приводит? – он вызывает ненависть. Приступ ненависти к другому обусловлен глубинным страхом субъекта к собственной жизни, но узнать о нем он может, только тогда, когда проецирует свой страх на других.

      В реальности человек боится, потому что вследствие своего выбора разрушил собственную экзистенциальную виртуальность.

      Не думаю, что Бергман что-то понял, он просто анализировал. На самом деле режиссеры (в том числе и Феллини) всегда соединяли реальность, внешние факты и сновидения (свои или других людей, вдохновлявших их).

      В заключение скажу, что механизмы, описанные в «Многофакторной этиологии неврозов и шизофрении»[69], являются извечными стандартами любого искажения или дисфункции. Также верно и то, что для такого человека, как я, болезнь – это скука, и нечего в ней понимать. Напротив, страсть и любопытство, которые я испытываю к науке, относятся к действию и созданию красивого. В этом я еще не нашел пределов или повторений.

Скачать книгу

<p>63</p>

15 1265–1321 гг.

<p>64</p>

16 1821–1881 гг.

<p>65</p>

17 См. Пруст М. В поисках утраченного времени. – Пушкинская библиотека, 2007.

<p>66</p>

18 Клоун, появляющийся в ключевой сцене фильма.

<p>67</p>

19 1564–1616 гг.

<p>68</p>

20 1920–1993 гг.

<p>69</p>

21 См. одноименную главу в книге Менегетти А. Клиническая онтопсихология. Указ. соч.