LITMIR.BIZ

Скачать книгу

когда я в длинной очереди туристов ожидала паспортного контроля. И вместо того чтобы спокойно стоять на месте, я вертела головой по сторонам, то и дело одергивая куртку и подтягивая джинсы. Чем вызвала любопытство у таможенника, отчасти переходящее в подозрение. Он долго изучал мой паспорт, бросая на меня строгие взгляды, и наконец что-то спросил. Что – непонятно: мой испанский, который я самостоятельно изучала дома, хоть и сдвинулся с нулевого уровня, но до свободного разговорного еще не дорос.

      Таможенник повторил вопрос по слогам, но я смущенно развела руками: простите, не понимаю.

      – Куда ви? – с жутким акцентом спросил он. Подозреваю, ему пришлось выучить эту фразу не только на русском языке.

      – А! К мужу. А… ми маридо. Да. То есть «си», – ответила я и для пущей убедительности потрясла перед окошком рукой с обручальным колечком. Таможенник ничего не ответил и наконец-то поставил в мой паспорт штамп.

      «А с испанским у тебя, Дарья, бо-ольшие проблемы, – ехидно отозвался внутренний голос. – Как же ты будешь с мужем общаться?» – «Как-нибудь… Как раньше», – отмахнулась я от собственных сомнений, выходя в просторный зал барселонского аэропорта Прат. Какие тут могут быть сомнения, когда, со слов все той же Верки, на моей улице рассыпалось шоколадно-пряничное содержимое кузова не одного грузовика, а каравана фур. Выйти замуж за обеспеченного европейца, который пылинки с тебя сдувает, – это, по мнению моих подруг и коллег, лотерейный билет с Гран-при.

      Толкая перед собой тележку с чемоданом и сумкой, я вышла в зал ожидания и завертела головой, отыскивая в толпе встречающих Антонио.

      – Ола, гуапа![1] – раздалось справа. И мой муж без старомодной робости заключил меня в объятия. Мой муж… Все еще непривычно, что этот мужчина, с которым я познакомилась не так давно и с которым мы до свадьбы виделись слишком мало – мой муж. Муж мой. Я мысленно, как леденец во рту, катала эти два слова, меняя их местами и снова выстраивая в нужной последовательности, все еще удивляясь их необычному «вкусу», привыкая к нему и не отваживаясь решить, нравится ли он мне или нет.

      – Ола! – отозвалась я и стеснительно сомкнула руки за его спиной. От Антонио пахло одеколоном, запах которого очень подходил ему: не прозрачно-свежий, как легкомысленная юность, а выдержанный, словно коллекционное вино, с классической можжевеловой нотой и терпкостью мускатного ореха. Такой же зрелой и классической была его красота.

      Мы с ним представляли собой довольно колоритную пару, выигрывающую на контрастах: Антонио – старше меня почти вдвое, а моему облику излишнюю инфантильность придавали белесые, сильно вьющиеся волосы, которые Верка называла «одуванчиковым пухом», веснушки на носу и худые, как у подростка, коленки.

      – Как ты? – спросил Антонио меня на испанском. Надо отдать ему должное, он старался подбирать для меня наиболее простые фразы и произносил их чуть ли не по слогам.

      – Хорошо.

      – Идем?

      – Да.

      Семеня следом за Антонио (мужем называть его еще было слишком непривычно) к машине, я чувствовала себя маленькой девочкой, которую отец повел на воскресную прогулку в парк. И хоть это был мой второй приезд в Испанию, я вертела головой по сторонам, будто все видела впервые: умиляли и удивляли пальмы, казавшиеся мне особо экзотичными в это время года – в конце октября. Когда-нибудь они станут для меня обыденными, а в восхищение, переходящее в ностальгию, будут приводить российские березки. Но сейчас, задирая голову, чтобы лучше рассмотреть высокие разлапистые верхушки, которые лениво трепал южный ветер, я улыбалась во весь рот. И Антонио, оглянувшись, чтобы проверить, не отстала ли я, весело бросил мне:

      – Гуапа!

      Красивая. Открытые дружелюбные испанцы не скупятся на комплименты, это я поняла еще в свой первый приезд.

      Переглядываясь и дурашливо улыбаясь друг другу, мы погрузили в багажник синего «БМВ» мои вещи и отправились в путь.

      Мы неслись по скоростной автомагистрали куда-то на север от Барселоны под аккомпанемент льющихся из магнитолы испанских песен, время от времени прерываемых журчащим каталонским наречием радиоведущего. Мы не разговаривали, лишь иногда молча переглядывались, и я, от напряжения сжимая ладонями собственные колени, затянутые в грубую джинсовую ткань, стеснительно улыбалась Антонио. Все слова, фразы, которые я учила на испанском языке и репетировала перед отъездом, забылись. И из восьми уроков, повторенных в самолете, мне запомнилась только дурацкая фраза: «Это кот. Кот находится под столом», не имеющая к встрече с Антонио – моим мужем – никакого отношения. Вот если бы в машине чудесным образом оказался стол, а под ним – кот, тогда, наверное, я смогла бы порадовать ма (а еще больше – себя) познаниями в языке.

      – Как ти? – спросил по-русски Антонио, встревоженный моей видимой нервозностью.

      – Хорошо, – кивнула я ему и призналась: – Ничего не помню из испанского языка!

      Муж, не отрывая взгляда от дороги, чуть склонил голову влево, прислушиваясь ко мне. Он, похоже, не понял мою фразу. Его русский хоть и был лучше моего испанского, но тоже

Скачать книгу