LITMIR.BIZ

Скачать книгу

самом краю платформы, в нескольких сантиметрах от налетающих вагонов. Безумные сверкающие блики озаряли его каменное лицо. Лицо его друга было исполнено восторга.

      5

      Говорили, что вся деревня стоит на подземной воде, и потому колодец можно копать везде. Просто вода – где перетекает, а где застаивается. И это покажет рамка. А рыли и у Ивана, и у Сергея, у всех здесь рыли. Линза же – одна. Вся деревня стоит на воде, говорили татары. Нет, вода в колодце никогда не кончится. Вода больше деревни. Вся земля здесь стоит на плывуне. Плывун-линза – она, где выше, а где ниже. На конце деревни рыли на двенадцать колец, а у Елены Ивановны, на пригорке, думали, что выйдет все двадцать два, и никто не знал, что вырвется на семнадцати. Там рыл Рустам, говорил старый татарин, и с пятнадцати его подняли и стал рыть Рахман. А там ведь как, если слой, особенно артезианский, близко, то, как вскроешь – и сразу фонтан, надо сразу выбираться, вода же быстрая, набирается сразу, бьет холодная, не успел оглянуться, а уже по колено, по пояс, до груди, надо скорее, иначе захлебнешься, долго в ледяной не выстоишь, и Рахману говорили, а он не знал, никто не знал, что он, что его, хоть мы и наклонялись, светили ему, и веревка была, болталась, готова была, потому что никто не ожидал, что там пойдет. И когда Рахман ударил лопатой, то там и открылось, стремительное, блеснуло что-то, как чешуя какая, зашуршало на скорости, плывун прорвало, гул и течение пошло страшное, откуда такое, никто не знал. Рахмана мы видели в фонарях наших, как его прям потащило с бетонным кольцом. Тонна кольца бетонного, а сдвинуло, как пушинку. И пошло черным блестящим, как с чешуей, куда-то, что он только крикнул, Рахман, а уже закрывало, сносило. И кольцо, и Рахмана.

      – И вы тоже тогда рыли? – спросил Валентин.

      – Я и рыл, – ответил старый татарин. – А как же. Я здесь двадцать лет рою… Вот Рахмана и унесло.

      – В ад, – тихо сказал Валентин.

      – В рай, – вздохнул старый татарин. – Мы всегда в рай. Мы же людям воду несем.

      Он помолчал.

      – Мы бы вытащили, мы все наготове были.

      – Надо за пояс было привязать, – мрачно сказал молодой татарин.

      – Тебя и привяжем, – сказал старый.

      – Я когда глубоко, не буду.

      – Второй раз не солят.

      Они заспорили по-татарски.

      – Значит, завтра, – перебил их Валентин.

      Старый обнажил в усмешке свой черный рот, глядя на молодого. Тот, весь с малиновым лицом, с белками, яростно вылезшими из орбит, с пульсирующей на лбу вздутой жилой, дул в ноздри, просмаркиваясь. Валентин знал, что у молодого татарина гайморит, и боялся, что он откажется. А старый не будет один рыть.

      – Пять восемьсот за кольцо, – сказал старый.

      – Я же с вами на пять договаривался? – сказал Валентин.

      – Рамки медлили, видел?

      – Но только у яблони же.

      – Неизвестно.

      – Значит глубоко?

      – Не знаю, – сказал старый. – У Елены Ивановны так же было.

      – Это вывоз земли, – сказал молодой. – Кубометр за восемьсот.

      – Это очень дорого

Скачать книгу