Мятежник Хомофара - Александр Соловьёв Мегафар

Скачать книгу

и потрясены: в последнюю эпоху никому не дозволялось самовольно охлаждать звёзды; на это требовалось согласие Иного Подобия и совета стихий, но ведь любой дурак знает, что Иное Подобие в таких вопросах непреклонен, все попытки поживиться из наружных светил оставлены много эпох назад.

      Пытаясь предположить, что произойдёт дальше, пространственные косились на временных. Временные, в свою очередь, силились заглянуть в будущее. Но оно было неясным, как будто кто-то заслонил его.

      Внезапно по всей поверхности звезды пробежала сеть трещин. Глыбы льда одна за другой начали проваливаться в глубину, звезда стремительно уменьшалась в размерах, она сжималась до тех пор, пока не превратилась в едва различимую точку.

      – Проклятье, – выругался драмин.

      Он собрался доложить о происшедшем, но тут его отвлекли тревожные возгласы дозорных: вслед за остывшей звездой гасли другие. На их месте образовывалась пустота, она стремительно смыкалась и засасывала отдаленные созвездия. Выстраиваясь в правильные ряды, скопления, туманности и отдельные тела двинулись в сторону внутренних слоев, медленно, но уверенно набирая скорость, сливаясь в единый поток.

      – Они прорвут оболочку! – ахнул кто-то из пространственных.

      – Ставьте щит! – заорал драмин.

      Дозорные бросились выполнять приказ, и в это мгновенье мир вздрогнул. Поток светил остановился, и звезды рассыпались в новом порядке.

      – Эй, Балмар, похоже, у тебя проблемы! – сказал драмин. Расставив дозорных, он назначил одного из временных старшим и нырнул в глубину вселенной, на ходу сочиняя донесение.

      Глава 1

      Окно открылось со скрипом, и вместе с потоком свежего воздуха в ординаторскую влетела муха. Семеныч поставил на подоконник чашечку кофе, бряцнула ложечка.

      – А вот объясните-ка мне, братья молодые коллеги, что такое, по-вашему, есть опыт.

      Вадим Расин устало оторвал взгляд от истории болезни. Посмотрев на сутулую спину Семеныча, на торчащую во все стороны серебристую шевелюру аля-Олег-Попов, снова уткнулся в серые листы.

      – Вот что, уважаемые братья молодые колеги, – назидательным тоном продолжал Семеныч. – Положим, есть у нас некая способность опознавать среду. Именно опознавать, коллеги, подчеркиваю: не познавать, а о-познавать. И что же она собой представляет, эта загадочная способность? Задумывались ли вы когда-нибудь? – Старик шумно отпил из чашечки, почмокал языком и, выдержав многозначительную паузу, заключил: – Вот это, коллеги, и есть наш с вами драгоценный опыт.

      Фраза зависла в тишине ординаторской. Понять, что имел в виду Семеныч, не представлялось возможным, да и смысла не имело, потому Расин вновь заскрипел ручкой. Послышалось мерное постукивание: это Серега-интерн, молодой рыжеволосый детина, перебирал в руке можжевеловые четки.

      Семеныч снова отпил.

      – Интуиция, возразите вы… – В его голосе прозвучал укор. – Ощущения, так сказать… Э-хе-хех! Пройдет этак лет десять-пятнадцать, и вам, братья молодые коллеги, покажется, что все вокруг переменилось. Станете вы по-другому думать. Даже не сомневайтесь. А вот почему так происходит? Да потому что опыт приобрели. Опыт.

      Семеныч достал сигарету, закурил, хотел ещё что-то сказать, но вдруг закашлялся. Пока старик боролся с приступом, Расин сосредоточенно писал.

      «Anamnesis vitae».

      Кончик чернильной ручки на мгновение стал прозрачным, затем исчез вовсе.

      Черт, подумал Расин и решил, что не мешало бы и себе кофе сварить, но тут же остановил себя: удовольствия потом, осталось всего-то две «истории». Ну-ка, зажмурь глаза, встряхни головой. Вот так. Будто бы все в порядке.

      Наконец, кашель стих. Взяв чашечку в руку, пожилой хирург прошелся по ординаторской, остановился у другого окна, склонился над подоконником. Прошло минут пять-шесть.

      – Вот так, век живи – век учись, – тяжко вздохнул Семеныч. – Положим, коллеги, сейчас вам и кажется, что вы кое-что в жизни соображаете. Будто, просто так, глядя вокруг, открываете в вещах смысл. Э-хе-хе-хе-хех, был и я когда-то таким. Но нет, друзья, на самом деле все намного сложнее. Не так-то просто до сути докопаться.

      Расин перевернул страницу, медленно поднял голову.

      Серега-интерн полулежал в кресле, терзая истертые четки. Поймав взгляд Расина, он криво усмехнулся.

      Было около десяти утра. Шеф с Фирманом помылись на резекцию желудка. Обход больных уже закончилился, однако впереди Расина ждала куча дел. Сперва с бумагами закончить. Вот только чем больше Семеныч в роль Сократа входит, тем с мыслями труднее собраться. Надо бы поспешить, вызов в психиатрию никто не отменял. Расин посмотрел на часы. Без пяти. Машина вот-вот прибудет.

      Сидеть в собственном кабинете нестерпимо: в последнее время, когда и без того изо дня в день по всякому пустяку колбасит, в кабинете находят непонятные приступы – внутри все холодеет, сжимается: не то клаустрофобия, не то депрессняк. Надо бы, конечно, разобраться во всех этих наваждениях, но все как-то времени нет к делу этому приступить, вот и приходится монологи

Скачать книгу