Кронштадт и Питер в 1917 году - Ф. Ф. Раскольников

Скачать книгу

однажды я встретился с К. С. Еремеевым. От него и от тов. В. М. Молотова я узнал, что на следующий день выпускается первый номер послереволюционной «Правды».

      За недостатком в первое время литераторов, ввиду того что главные партийные силы еще не успели приехать из ссылки и эмиграции, особенно сильно чувствовалась нужда в печатной пропаганде наших идей и лозунгов. Туманной и расплывчатой либерально-эсеровской романтике первых дней Февральской революции было необходимо противопоставить четкую социалистическую программу и единственно революционную тактику большевиков. Лучшим орудием этой массовой пропаганды и агитации должна была служить большевистская рабочая газета.

      По окончании заседания ПК, поздно вечером, К. С. Еремеев и В. М. Молотов поехали выпускать первый номер «Правды». Константин Степанович похвастался, что с помощью военной силы он уже захватил для нашей газеты обширное помещение «Сельского вестника».

      Через пару дней, написав статью на тему о буржуазной и демократической республике, я занес ее в редакцию «Правды». В самом деле, Константину Степановичу было чем похвалиться. Оказывается, субсидируемый правительством «Сельский вестник» сумел неплохо устроиться при старом режиме. Это было огромное каменное здание на берегу Мойки, прекрасно оборудованное для газетной работы. В этом же доме помещалась большая типография, снабженная ротационными машинами. Откуда-то из глубины доносились характерные, тяжелые звуки работающей ротационки.

      Во дворе, выходившем на соседний переулок, валялись связанные кипы сельскохозяйственной литературы. Прямо с набережной я поднялся по парадной лестнице во второй этаж, где теперь помещалась редакция вашей пролетарской газеты. Узкий коридор был тесно загроможден пудовыми тюками изданий «Сельского вестника».

      Я постучал в первую дверь направо и услыхал знакомый голос Константина Степановича: «Войдите». Кроме него тут находился недавно приехавший из Москвы М. С. Ольминский. Я передал им рукопись. Тов. Еремеев рассказал, что только что получена статья Максима Горького, но ее абсолютно нельзя печатать, так как от начала до конца она проникнута густым пессимистическим настроением по поводу разрушений и убийств. Я выразил нескрываемое удивление, что такой крупнейший художник, как М. Горький, не сумел найти нужных слов и де увидел в революции ничего иного, кроме некультурности русского народа и разрушительной стихии.

      Эти упадочные настроения демократической интеллигенции, оглушенной колоссальным размахом массовой революции, нашли впоследствии рельефное отражение в газете «Новая жизнь». В статье Горького уже скрывалась в зародыше будущая идеология «новожизненства». Конечно, его статья не была напечатана.

      Однажды я застал в редакционной комнате товарищей Еремеева и Молотова. «Не хотите ли поехать для работы в Кронштадт?» – встретили они меня вопросом. «Здесь недавно были кронштадтцы, – пояснил тов. Молотов, – они просят дать им хоть одного литератора для редактирования местного

Скачать книгу