LITMIR.BIZ

         Сквозь сон я слышу приглушенный голос своего мужа. Видимо, он вновь играет в свои игры. Я инстинктивно перевернулась на живот и продолжила бы дальше сопеть, если бы не следующее предложение:

      – Да, любимая. Скоро я ее выпровожу. Квартира записана на меня, а наш брак гражданский, – заверил мой так называемый муж, мерзко посмеиваясь. Я сначала подумала, что мне показалось.

      – Конечно, нет, – продолжал тот, и голос был так тих, что остальное еле услышала. А я навострила уши еще больше. – Малышка, понимаю. И я тебя люблю! – продолжал мой «муж» сюсюкаться с незнакомой мне женщиной.

      Что? Малышка? Любимая? Твою дивизию…

      Сон как рукой сняло, и я резко встала с кровати. Он мне изменял. Кирилл предпочел другую женщину мне. Почему? Чем я хуже нее? Гнев бурлил по моим венам, и я готова была разнести в щепки эту женщину или девушку. Да, ревновала своего мужа. Да, хоть и упрекала его в некоторых моментах мысленно, но он был моим законно… точнее… Черт! Забыла, что мы даже не регистрировали свой брак. Я подскочила с кровати, желая преодолеть расстояние до двери, распахнуть её и узнать всю правду у мужа. Но упс…уснула голой. Где же мое белье? Тихо, как мышка, собирая свою одежду, слышала его теперь уже ненавистный мне голос:

      – Как? Да, у меня свои способы, – заверил женщину, вновь смеясь, такой родной и в то же время противный. Сердце пронзило острой болью, что все это время жила и не ведала ничего. Нет, Кирилл не мог поступить так со мной.

      Теперь, когда я узнала правду, сняла свои розовые очки. Изменяет, значит, да? Отправляет меня подальше, да? Ничего, я ему покажу еще!

      – Кошечка моя, завтра вечером у нас. Жду! Не задерживайся! – говорит Кирилл слишком слащавым голосом, меня аж передергивает. Я схватила свой телефон, который покоился на тумбочке. По щекам текли слезы. Было трудно разглядеть кнопки, но, в конце концов, я набрала подругу.

      – Ри-ри! Как дела, родная? – слышу радостный голос Катьки, но мне было не до веселья. На кону мой брак! От паники в горле застрял комок слез.

      – Катя, собирайся! – еле шепчу в микрофон. Трудно говорить, но я продолжаю: