LITMIR.BIZ

Скачать книгу

внести залог, Дэвисон резко ответил, что «уже слишком стар, чтобы идти кого-то выкупать». Обескураженный Билл с горечью ответил, что уедет из округа и никто его больше не увидит. Дэвисон забеспокоился о своих двух непогашенных ссудах, пошел прямо в суд, заявил, что зять планирует надуть своих кредиторов и возбудил иск на одну тысячу двести пятьдесят долларов и семьдесят пять центов⁴⁷. Элиза и ее потомство, вероятно, пережили совершенно унизительный момент, когда шериф и два соседа пришли оценивать их движимое имущество и переписали все на имя Джона Дэвисона. Дэвисон, кроме того, изменил завещание, поместив наследство Элизы в руки попечителей, по всей вероятности, чтобы убедиться, что хваткий зять не приберет его к рукам.

      Во второй половине 1849 года Билл покинул семью и шатался по глубинке, разведывал новые поселения и новые города. Весной 1850-го, в год, когда Натаниэль Готорн опубликовал «Алую букву», Билл перевез семью в Овего, недалеко от границы Пенсильвании. Возможно, как человек, скрывающийся от закона, он предпочитал быть ближе к границе штата на случай, если вдруг нарисуются неприятности. Хотя в то время Джону было всего десять лет и он вряд ли был осведомлен о произошедшем – сложно представить, чтобы Элиза делилась такими скандальными вещами с мальчиком, – он позже высмеивал обвинения в изнасиловании и потешался над мыслью, что его отец бежал от закона. «Если [мой отец] уехал «под давлением»… я знал бы что-то об этом. Не было ничего подобного. Мы переехали в Овего, и если и правда бежали от правосудия, то недостаточно далеко»⁴⁸. Склонность Джона в более зрелом возрасте преуменьшать семейный позор скорее всего имеет несколько причин – от сыновьей почтительности до соображений связей с общественностью. Он знал, что люди, нацелившиеся доказать его собственную аморальность, хотят подкрепить свои доводы, сначала запятнав имя его отца. Следует отметить и его привычку отрицать, и впечатляющую способность отфильтровывать неудобные мысли, особенно об отце, в точности как позже он отклонял критику своего спорного поведения в бизнесе. Джон Д. Рокфеллер черпал силы в упрощении реальности и в убеждении, что излишние размышления о неприятных событиях, которые нельзя изменить, только ослабляют решимость человека перед врагами.

      В какой-то момент его детства, возможно после бегства из Моравии, к почтению Джона к отцу все же начали примешиваться смутные более враждебные чувства. (Один писатель, склонный к психоанализу, даже предположил, что ледяной самоконтроль Рокфеллера сформировался как реакция на подавленные фантазии об убийстве его отца⁴⁹.) В более поздние годы друзья и знакомые Джона Д. отмечали, что поднимать тему Большого Билла было рискованно, она являлась табу, одной из тех, что Джон бескомпромиссно обходил молчанием. Как отметил один из первых биографов: «С самого начала его карьеры он возвел секретность вокруг своего отца и скрытность вокруг его визитов в разряд религиозного ритуала»⁵⁰.

      Мы не можем сказать, когда Рокфеллер впервые

Скачать книгу