LITMIR.BIZ

Скачать книгу

опубликованная рецензия на сборник принадлежала самому издателю, приличия ради укрывшемуся за «прозрачным» псевдонимом «П. Казанский»[10].

      В 1900-е годы, живя в Константинополе и Варшаве, Дмитрий Петрович продолжал печататься как поэт и критик в столицах и на родине – от либерального литературного приложения к газете «Слово» (при посредничестве Перцова) до консервативного и антиреволюционного (по мнению некоторых современников – «черносотенного») «Казанского телеграфа»[11]. Выберу просто наугад.

      Ты в бледный туман от меня потонула, ушла, —

      Лишь тихие-тихие светятся детские очи,

      Лишь теплые звезды плывут и дрожат без числа,

      И звучно-загадочен купол торжественной ночи.

      Я знаю, я вижу, твоей мне стези не догнать,

      Той юности пышной померкнули свежие краски…

      К чему же бороться душой без конца и рыдать?

      К чему молчаливо молить недостигнутой ласки?

      Ты, нежная, светлая, светлой прощальной рукой

      Возьми, погаси этот факел слабеющий, скудный!

      Пусть чуткие звезды плывут над пустынной землей,

      И купол глубокий мерцает загадочно-чудный.

      С течением лет поэтическая активность пошла на убыль, и он нередко отдавал в печать старые тексты. С 1914 г. Шестаков перестал писать стихи на целое десятилетие – то самое, на которое приходятся едва ли не самые трагические события русской истории XX века. О его отношении к политическим реалиям мы почти ничего не знаем, а в поэзии они вообще не отразились.

      Переезд во Владивосток к сыну и восхищение красотой природы Приморья, где Дмитрий Петрович решил остаться надолго, вызвали новый творческий взлет. В конце 1931 г. Петра Дмитриевича перевели в Москву. Отец уехал из Владивостока 26 ноября и, прогостив месяц в столице у сына, вернулся в Казань. В Москве он встречался с Перцовым, который как раз заканчивал книгу мемуаров. Память о прошлом навеяла несколько посвященных ему стихотворений, включая «Автору “Венеции”»:

      Как живо мне напомнил ты

      Мою «Венецию Востока»

      У самой голубой черты

      В лазурный край волны глубокой.

      Хоть нет там пьяццы и гондол,

      Но так свежо, но так просторно

      Дрожат лучи, смеется дол,

      И море ропщет непокорно.

      Имеется в виду книга Петра Петровича «Венеция» (СПб., 1905), переизданная под заглавием «Венеция и венецианская живопись» (М., 1912). По выходе поэт получил оба издания с дарственными надписями: «Милому Дмитрию Петровичу Шестакову от старинного приятеля. Автор. 1906 30/I Спб.» (собрание А. Л. Соболева); «Дорогому Дмитрию Петровичу Шестакову на память о друге-авторе. Москва. 1913 г. 30/I».

      Вспоминая друга в мемуарах (где был воспроизведен и его портрет работы художника Кубли), Перцов сообщил, что «на вечерней заре последовал новый расцвет его дарования». Эти строки были опубликованы в 1933 г., при жизни поэта, но ни до того, ни после, вплоть до 1970 г., ни одно из поздних стихотворений Шестакова не появилось в печати.

      Не

Скачать книгу