LITMIR.BIZ

      Натягивается канат

      и тучи движутся над

      подковным камнем, из которого нет исхода.

      Нам снятся челюсти акул

      и жернова валов и гул

      последнего отошедшего от берега парохода.

      И в полдень гром

      гремит над бугром,

      и стены и рвы

      зарастают на миг,

      и мы видим нас, которые вы,

      а вы видите нас, то есть их,

      а они не видят ничего,

      кроме форта одного.

      В подковном камени, из которого нет исхода,

      винтовые лестницы, кровати и запах йода.

      и Пушкин стал нам скучен

      и синяя скала

      и камыши излучин

      и детских рощ смола

      и девы сонное бедро

      и сон в степи под гром цикад

      и пива светлого ведро

      и плюшка и цукат

      и в черной книге шифры

      не значат ничего

      и в белой книге цифры

      молчат про вещество

      и Пушкина не надо

      ни нынче ни потом

      в стеклянных рощах ада

      его мы не прочтем

      и пузырьки кальяна

      не отвратят печальных дум

      и важный стих Корана

      не просветит бессильный ум

      закрыли мудрости врата

      и серебристого кота

      не гладим никогда

      беда беда

      ушли обратно звуки

      в одну из полых сфер

      мы помним эти звуки

      все эти у и эр

      мы помним эту бурю

      мы помним эту мглу

      но мы уже не будем

      играть в опасную игру

      (и всякий звук теперь нам скучен

      когда другому он созвучен)

      (чижи клюют ежи снуют

      а эти извиваются

      оттягивают плоть

      на свист не отзываются)

      он был большой волной

      он стал большою рыбой

      большого моря рыбой

      саркомой моря грубой

      (у Клары есть кораллы

      у Карла был кларнет

      теперь кларнет усталый

      в нем звуков больше нет

      под них танцуют пчелы

      и рыбы и жуки

      латинские глаголы

      одноглазые быки)

      он стал как хлеб с ножом

      он стал как уж с ужом

      и поле и полкан

      и водка и стакан

      (ножи стригут стрижи поют

      а эти издеваются

      вытягивают плоть

      и сразу раздеваются)

      И черные дети на длинных садовых скамеечках

      сидят.

      И белые птицы на ангелов в мягких скуфеечках

      глядят.

      Пали стены Вавилона,

      и в прах рассыпались упав,

      и доносится в небо из каждого полого лона:

      Паф.

      Мы испили волшебных

Скачать книгу