«Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2 - Олег Лазарев

Скачать книгу

школы в военную. Командир эскадрильи капитан Мирохин, командир роты капитан Воскресенский, комиссар АЭ старший политрук Феоктистов, политрук Дьяченко, парторг, помощник политрука Ткач хорошо понимали известную истину – дурной пример заразителен. Поэтому они, опасаясь, чтобы это не распространилось на нас, проводили большую разъяснительную и воспитательную работу, концентрируя при этом внимание на выполнении уставных требований и сохранении патриотических чувств олсуфьевцев. Они хотели, чтобы хорошее впечатление, сложившееся о нас у командования школы, не изменилось.

      В отличие от Олсуфьева, где караульную службу несло специальное подразделение, здесь, в Балашове, охрану несли курсанты. Как только мы прибыли сюда, нас включили в общегарнизонный график по несению караульной службы. Это же, конечно, вело к затягиванию срока обучения, что впоследствии и подтвердилось. Наша жизнь в новой школе началась с того, что командование решило посмотреть, как мы выглядим в строевом отношении. Строевая выучка являлась, да и сейчас является одним из показателей воинской подтянутости и дисциплины. От балашовских «старичков» мы уже знали, что главным ответственным лицом за общий порядок в гарнизоне являлся капитан Заводов, бывший офицер царской армии.

      В Олсуфьеве мы не знали, кто там был комендантом. Он никого не наказывал, да и наказывать было особо не за что, грубых нарушений дисциплины курсанты не допускали. Заводов же ревностно относился к своим обязанностям и строго наказывал нарушителей. Основной мерой наказания считал гауптвахту. Что собой представляла балашовская гауптвахта, мы узнали позже и поняли, почему ее «курсачи», как себя называли курсанты, боялись больше, чем черт ладана.

      Известно было, что строевые смотры любил проводить начальник школы полковник Тихомиров. На них он не скупился раздавать наказания в виде простых и строгих арестов. Руководство школы и комендант, видимо, считали, что только после ареста провинившийся может осознать свой проступок. Зная о строгости инспектирующих, мы вышли на смотр с тягостным настроением, заранее предполагая, что кому-то из нас придется познакомиться с «губой». Стоял декабрь. Плац, на котором проходил смотр, находился на открытом месте. Дул холодный степной ветер, пронизывавший тело до костей. Мороз доходил до 20 градусов.

      Мы были одеты в простые, без поддевки, шинели. На голове красноармейский шлем – буденовка. Откидные концы его, или, как их называли, уши, подняты. На смотре их опустить запретили, хотя по положению это можно было делать при температуре ниже 15 градусов. На ногах кирзовые сапоги. Как и положено, стоим в ожидании начальства, успев изрядно продрогнуть. Наконец оно появилось. Началось с осмотра внешнего вида, а потом неожиданно для нас подается команда: первая шеренга на столько-то, вторая на столько-то и т. д. шагов вперед, затем всем снять правый сапог, портянку положить на землю (то есть на снег), а пятку ноги поставить на нее.

      Стоим по команде «смирно», чувствуем, как

Скачать книгу