LITMIR.BIZ

Скачать книгу

заботящиеся о самостоятельности, мельчают, теряют силу притяжения.

      Конечно, характер Антонины Николаевны с годами менялся. Она была человеком необычайной внутренней силы. До моего рождения, да и в детстве моем характер ее можно было назвать и властным. В принципиальных случаях возражений она не терпела, да и вряд ли кто посмел бы ей перечить.

      Одна черта А.Н. меня поражала — она совершенно не умела злиться. Вспоминала слова Екатерины Павловны Пешковой, приведенные в этой книге: «Очень жалею людей, которые могут гневаться». Так вот, А.Н. могла грустить, переживать, даже обижаться, но злости, гнева, ненависти за сорок три года, проведенные с ней под одной крышей, я не приметил. Ни разу я не слышал, чтобы она повысила голос. Были люди, которых она недолюбливала, — они ее огорчали, она в них разочаровывалась (и справедливо), но и на этих людей она не гневалась — могла выказать равнодушие, раздражение, в крайнем случае презрение; гнев же — никогда. Душа Антонины Николаевны была чиста; эта чистота высшего порядка, вероятно, выкристаллизовалась со временем.

      В книге А.Н. поражают эпизоды, где она любуется изяществом внука Берии или горюет по поводу судьбы его сына Сергея, пострадавшего за отца. А речь ведь идет о сыне и внуке человека, причастного к аресту и расстрелу мужа. Какую же нужно иметь душевную широту, чтобы даже в таком случае не ассоциировать сына с отцом!

      От многих фотографий А.Н. исходят мощные токи. Что они излучают? Тут и сила воли, и чувство юмора, и лукавство, и самодостаточность человека, хорошо знающего себе цену; доброжелательство и жизнелюбие, и та самая внутренняя чистота, о которой я уже говорил. Я понимаю, конечно, что трудно поверить в существование человека, лишенного каких-либо недостатков. Были они и у А.Н. Она могла показаться излишне прямой в общении с собеседником. (Это в тех случаях, когда собеседник был ей неприятен, то есть говорил глупости, скабрезности, пошлости.) Бабель во время совместной жизни с ней поставил ее на пьедестал, с которого она не спустилась. К похвале была неравнодушна, но ведь она ее заслуживала. Могла быть взыскательна, требовательна, даже излишне строга к близким. Большинство друзей и знакомых Антонины Николаевны принадлежали к кругу людей, которые были ей интересны (то есть каким-то образом были связаны с Бабелем, с памятью о нем). Вот эти люди недостатков А.Н. не замечали; им казалось, что изъянов у нее совсем нет. Они ее боготворили и всячески старались ей подражать. А тянулось к Антонине Николаевне множество людей — очень разных, известных и неизвестных — всяких. Бабель учил ее искусству общения с людьми, и она овладела этим искусством. Наука Бабеля состояла в умении слушать и в полном отсутствии чванства. Ничто не раскрывает так человека, как внимание к нему и скромность в поведении собеседника.

      Любовь Антонины Николаевны к людям не имела ничего общего с сентиментальностью и выражалась не в словах, а в делах. По выражению Достоевского, это была «действенная любовь». Помню, на даче каждый вечер

Скачать книгу