LITMIR.BIZ

      Огляделся, встал, прошел по битому стеклу, прислушался.

      Почему-то зашторил окна, схватил ножницы, нож.

      Раз никого нет, то все можно, – подытожил он. – Будет знать, как уходить среди ссоры.

      Прошел через коридор. Вошел в ее-их комнату.

      Резанул один пакет, второй, третий. Словно вспорол им животы.

      Отсек бирки с глупыми именами, ценники, обезглавив кожи, подрезал платья, оторвал каблуки.

      Он казнил ее, совершая над ее тенью то, о чем столько мечтал. Он играл в маньяка, словно мальчишка, получивший от жестоких родителей право вырасти подонком. Он тыкал ножом в грудь, усыпанную кристаллами, он пронзал ее за то, что она каждый день рвала его душу. Он оторвал рукава с замшевыми и меховыми вставками, бормоча проклятия, за то, что она всегда путала имена его друзей. Он кромсал игривые подолы, он плакал, он упрекал ее почти вслух за то, что она никогда не замечала его дел, считая их несуществующими, не достойными быть замеченными. А он старался. А он хотел быть замеченным.

      И дальше ножницами, выточки и складочки – прочь, наружу, за Новые года без радости, за путешествия без страсти, за пустоту каждого дня. И так далее, так далее, так далее.