LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Помню, разбирали мы на уроке "Тараса Бульбу". Я задал вопрос по поводу "люльки", из-за которой он попал в руки ляхов, не поступил ли он как ребенок из-за любимой игрушки. Все в классе заорали: "Да он же герой!" – но Алмаст Ишхановна промолчала, а потом тихо сказала: "Да, как ребенок". Я был поражен: это же противоречило учебнику!

      Да, тогда я был счастлив. У нас даже был любительский театр. Особенно мне понравилось играть Молчалина, у меня хорошо получилось, публика аплодировала. Софью играла красавица-айсорка Джуна, а Чацкого – красавчик Артем. В жизни получилось по желанию зрителей, позднее Джуна с Артемом вместе поступили в пединститут.

      Эх, красивая она была, Джуна…

      А еще я не поладил с Чернышевским. Пришло время проходить "Что делать?", взял я его в библиотеке, прочел страниц пять – и пошел к Алмаст Ишхановне:

      – Извините, но это… По-моему, совершенно нечитабельно.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Не знаю. Сам текст. То есть, просто откровенно плохо написано. Чисто литературно плохо.

      Алмаст Ишхановна немного подумала, потом сказала:

      – Я знаю, ты быстро читаешь. Давай договоримся – ты будешь читать по сто страниц в день. Не больше. Это ты, надеюсь, осилишь?

      – Осилю.

      Мы ошиблись. В том издании было пятьсот двадцать страниц – на пять дней. Четыре дня прошли нормально. Но на пятый день…

      Иногда после ужина мы задерживались в столовой, и кто-нибудь что-нибудь декламировал. В то вечер декламировала сама Алмаст Ишхановна, лермонтовского "Демона".

      И вот, после Лермонтова в исполнении Алмаст Ишхановны я прочел пару строчек Чернышевского и понял: ша. Больше я это читать не могу. О чем и сказал ей на следующий день. Она послала мне свой взгляд и сказала:

      – Ладно. Только прочти четвертый сон Веры Павловны.

      Я прочел.

      На Новый 1960-й год (я уже был в выпускном) у нас был неожиданный почетный гость – младший брат Алмаст Ишхановны профессор Авакьянц из Тбилисского университета.

      Гарун Ишханович был профессором мехмата. Но больше всего он любил рассказывать про вычислительную технику, про "умные" машины, про новую, только что пущенную в ход ЭВМ "Сетунь". Хоть мы и были тогда зациклены на "спутниках", но слушали, раскрыв рот. Потом его занесло, он начал сыпать терминами, ребята помаленьку расползлись – но я остался.

      Нас реорганизовали в школу-интернат. И если раньше дети были, в основном, сироты, то теперь к нам все больше привозили детей из, так сказать, неблагополучных семей.

      Это было страшно. Они походили на маленьких зверьков. Таких, что могут укусить, если их погладить.

      А мы, старшеклассники, регулярно у них дежурили.