LITMIR.BIZ

Скачать книгу

асимон, эти монетки звенели в кошельке, часто путаясь с шекелями, хотя асимон чуть больше, и в нем дырка. А теперь – всё, асимоны стали ненужными, как и наша старая валюта, лиры (но лиры были еще до моего рождения). Теперь у всех карточки. И у меня тоже. Дома.

      – Поищи наверху, – говорю. – На само́м автомате сверху. Иногда бывает, что кто-то оставляет карточку, на которой совсем мало денег, но на один звонок хватит.

      Невероятно, но я права! Бэнци звонит своему папе и успевает сказать, где мы. – Тут разговор прерывается.

      – Повезло! – ухмыляется Бэнци. – У папы не было шанса высказать все, что он обо мне думает. А пока приедет, поостынет.

      Смотрю на часы. До темноты еще как минимум час.

      – А почему ты не хотела звонить своим родителям, Мишель?

      Пожимаю плечами – хороший у Хани этот жест, может выразить что угодно, надо взять его на вооружение. Меняю тему:

      – Они ничего оказались, да?

      – Кто?

      – Эта семья: Хани и дочки. Если бы не они, не знаю, что бы мы делали…

      – А ты что думала? – хмыкает Бэнци. – Религиозные – такие же люди, как мы.

      – Ты это серьезно? Ты это мне говоришь после того, как ты все время молчал, как будто кошка съела твой язык?!

      – Просто не знал, о чем говорить, ну и боялся что-то ляпнуть обидное.

      – А говоришь: «Такие же, как мы».

      – Такие же люди. Но другие, конечно. Может, этим девочкам вообще нельзя с мальчиками разговаривать, откуда я знаю?

      – Ну, это ты уж загнул. Но в игру «Двести поцелуев» они, конечно, не играют, это точно!

      И мы оба смеемся и стараемся сделать вид, что упоминание поцелуев нас совсем не смущает: мы же не такие, не религиозные, мы нормальные. Хотя нормальные ли?..

      – Но ведь вы, восточные, все немного религиозные, да?

      – Мы соблюдаем традиции, это не то же самое. Мы просто не смешивались, в отличие от вас, и всегда продолжали быть евреями.

      – Откуда ты знаешь про нас? В семье моей мамы были раввины – семь поколений! И у папы тоже какие-то там раввины были, просто не столько, как у мамы. А его дедушка полюбил революцию и верил в коммунистическую партию, а его папа, кажется, сам не знал, во что верил, ну а мой папа – он… он атеист.

      – Значит, становится все хуже и хуже с каждым поколением? – смеется Бэнци. – Тогда ты должна стать сатанисткой или типа того…

      – Перестань! И кто сказал, что не верить – это плохо? Или хуже?

      – Надо во что-то верить.

      – А ты сам… веришь в Бога?

      – Конечно. Я просто особо не анализирую. Но я думаю, что атеистов не бывает. Все верят в Бога, просто по-разному, и по-разному это называют.

      – Интересная мысль.

      – А ты Хани наврала? Ты ведь не веришь?

      – Не знаю. Я еще не решила. Иногда кажется, что верю. А иногда… просто злюсь, потому что… Так много запретов, мне это не нравится. И еще религиозные иногда так ужасно одеваются – неужели Бог так хочет? Ведь если Бог – высшая форма истины, значит, все должно быть красивое…

      – Но запреты – они тоже

Скачать книгу