LITMIR.BIZ

Скачать книгу

срок, отвыкает от силы земного тяготения и только через насилие над собой привыкает к земной тяжести. Но это «отвыкание» от земных нагрузок у космонавта имеет телесную причину и не затрагивает душу. Всякий горожанин или интеллигент, вкусивший благ городского комфорта, попадая на тяжелые земляные работы или на лесоповал в условия ГУЛАГа или тюремного лагеря, мог телесно приспособиться к физическим нагрузкам, но духовно он уже никогда не мог вернуться к крестьянской природе. Когда политических заключенных стали привлекать к тяжелым работам наравне с уголовниками, то для физического выживания они были вынуждены обращаться к уголовным авторитетам и ворам в законе. С их помощью они подыскивали себе места хлеборезов, учетчиков, бригадиров, как и любые другие должности, где было не нужно с утра до вечера махать лопатой или возить тяжелые тачки с грунтом. А вот истинные крестьяне или по-зековски «мужики», вкушая вместо мясного бульона картофельную баланду со свеклой и капустой и медленно истощаясь от постоянного недоедания, даже в условиях ГУЛАГа и лагерных тюремных зон, продолжали «вкалывать» с полной отдачей сил, и тем самым своей праведностью и упорством, вызывали вполне оправданную ненависть уголовных авторитетов и политических заключенных. Таких праведных работяг помощники и «шестерки» уголовных авторитетов ставили на место словесным внушением, запрещая им выдавать продукт труда выше установленных норм, а когда внушение не помогало, то избивали «втемную», прямо на тюремной «шконке» во время ночного сна. Так ГУЛАГ, а затем, после его ликвидации, советские лагеря и тюрьмы стали местом сращивания политических заключенных и «воров в законе» уголовного мира.

      Я бы не стал в своих свидетельских показаниях уделять столько внимания уголовному миру, если бы через своих родственников не был знаком с этой проблемой. В книге «Курс в бездну» я рассказывал о своем двоюродном брате Николае Попове, который, будучи старше меня на три года, с двухлетнего возраста таскал меня за собой в первый и второй класс начальной школы деревни Козьмодемьяновки. Его отец, брат моей матери Василий ушел на фронт, оставив тете Маше двух сынов – Виктора, 1938 года рождения и Николая, 1940 года рождения. В первый же год войны на Василия пришла похоронка. В послевоенные годы зимой в село приезжал специалист, который валял по индивидуальным заказам валенки и «чесанки» (особо мягкие женские валенки) на всю деревню. На ночь он останавливался у тети Маши, семьи у них не получилось, но в 1947 году тетя Маша родила и третьего безотцовского сына Алексея, которого мы все называли Леней. В период 1947–1949 годов трое несовершеннолетних детей и сама тетя Маша находились на грани голодного вымирания. Спасала их моя бабушка, которая была и бабушкой Виктора и Николая по отцу, а также и моя мать, которую все они называли не тетей Наташей, а «крестной». Мой отец вернулся с войны, и мы сумели посадить картошку и овощи на 50 сотках колхозного огорода. Зерно получали на трудодни, отец сделал мельницу, мы мололи муку и бабушка

Скачать книгу