Ливонский поход Ивана Грозного - В. В. Новодворский Тайны Земли Русской

Скачать книгу

всем этим затруднениям присоединились еще и морозы, которые в 1579 году продолжались в Литве дольше, чем когда-нибудь[292].

      IV. Полоцк

      Так Баторий принужден был откладывать выступление в поход, но война, хотя и не была еще формально объявлена, началась уже собственно в 1577 году. По уходе Иоанна из Ливонии литовские предводители Борис Сава и Вильгельм Плятер отняли у Москвитян Динабург при помощи хитрости: они послали в подарок московскому гарнизону бочку водки; воины перепились, а Литовцы, воспользовавшись их опьянением, завладели крепостью (в ноябре 1577 года)[293]. Несколько позже Иоанн потерял и Венден. Польский военачальник Матвей Дембинский и немец Иоанн Бюринг, секретарь администратора Ливонии Ходкевича, заняли крепость с помощью Латышей, отворивших им ворота города[294]. Те же предводители отняли у Русских и другие замки в Ливонии: Зонцель, Эрлю, Лемзаль, Буртних, Ропе, Нитау, Пуркель и др.[295]

      В начале февраля 1578 года русские воеводы пытались овладеть снова Венденом, простояли под крепостью четыре дня, сделали даже пролом в крепостной стене, но принуждены были отступить, ибо гарнизон, несмотря на недостаток съестных припасов (ему пришлось есть даже лошадей), мужественно защищался и, кроме того, получил подкрепление от Матвея Дембинского, сумевшего проникнуть в крепость[296]. Потери Иоанна в Ливонии увеличились еще вследствие измены Магнуса, подчинившего Баторию те свои владения, которые принадлежали еще ему в этой стране.

      Сношения герцога с королем начались уже в конце 1577 года[297]. Баторий поручил вести переговоры с Магнусом виленскому воеводе Николаю Радзивиллу[298], который советовал королю поставить герцога во главе управления Ливониею на условиях феодальной зависимости[299].

      О немедленном возвращении потерь в Ливонии нельзя было пока и думать Иоанну, так как приходилось действовать против Шведов, которые летом 1578 года причинили немало вреда русским[300].

      Только в октябре этого года московские воеводы, отняв у Шведов замок Оберпален, сделали опять попытку взять Венден. После непродолжительной осады[301] им удалось уже разрушить стену крепости[302]. Но на выручку ее поспешило польско-литовское войско под начальством Андрея Сапеги и Матвея Дембинского. Соединившись с шведским отрядом, которым командовал Георг Бойе[303], оно стало переправляться через реку Аа (Говью). Тогда Москвитяне бросились на врага, чтоб оттеснить его назад за реку, но безуспешно. Завязался жаркий бой, и Русские, несмотря на свое численное превосходство[304], были побеждены. Часть русского войска была обращена в бегство[305], причем с поля битвы бежал и главный воевода, князь Иван Юрьевич Голицын[306]. Но зато воины, оставшиеся на поле сражения, засев в окопах, мужественно оборонялись всю ночь и только на следующее утро после отчаянного боя в окопах, когда враги ворвались сюда, сложили оружие,

Скачать книгу

<p>292</p>

Гейденштейн, 39.

<p>293</p>

Гейденштейн, 7. О взятии Динабурга посредством такой хитрости говорит и Ниенштедт, но называет неправильно предводителя отряда, взявшего крепость, ротмистром Иоанном Плате, см. Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края, IV, 48.

Стрыйковский, (Kronika polska, litewska etc., Warszawa, 1846, II, 427), сообщает, что Динабург был отнять доблестным казаком Забою (Dinenbork z kozakiem dzielnym Zabą odiskali); тут, вероятпо, опечатка и надо читать Савою.

<p>294</p>

Гейденштейн (7) ставит взятие Вендена в заслугу только Дембинскому, немецкие летописцы – только Гансу Бюрингу. Согласно Геннингу (Sciptores rerum Livonicarum, II, 273), взяты были при этом в плен наместник (Stadthalter zu Plesskow), князь Даниил и Иван Квашнин (Juan Quasin) – известие, которое подтверждается письмом Батория к Яну Ходкевичу (прилож. № XVIII). Рассказ Рюссова (Script, rerum Livon., II, 132 и Сборн. матер. и статей по ист. Прибалт. края, III, 293–294), изобилующий подробностями, отмечает факт, указанный и Гейденштейном, именно тот, что ворота отворили Латыши. «Немцам не трудно было отворить городские ворота, говорит Рюссов, так как им помог один слесарь, родом из Леттов, оставшийся у Русских». У Гейденштейна фигурирует Латыш-плотник, который делает восковой оттиск городских ключей, приготовляет по нему другие ключи и передает их Дембинскому. У Лавр. Миллера (Записки о временах Стефана Батория, Сборн. матер, по ист. Прибалт. края, IV, 129), приписывающего взятие Вендена тоже Гансу Бюрингу, этой подробности нет. Христиан Штрапфер, секретарь герцога Магнуса, в письме к Баторию говорит, что Иоанн Бюринг «collectis undique Germanis, Polonis atque rusticis admotiscalis», взял Венден, см. Janicki, op. cit., стр. 304.

<p>295</p>

Henning, 1. с, II, 273; Рюссов, 1. с, III, 294; Г. В. Форстен, Балтийский вопрос, I, 672–673.

<p>296</p>

Карамзин, IX, примеч. 507. По рассказу Геннинга (1., с., II, 273) и Рюссова (Сборн. мат. Приб. кр., III, 295), гарнизон, за недостатком съестных припасов, принужден был есть лошадей. По Рюссову, крепость была выручена Бюрингом, по Гейденштейну (17) – Домбинским, по Геннингу – Александром Ходкевичем. Гейденштейн говорит, что Александр Ходкевич, гродненский староста, племянник администратора Ливонии, только преследовал отступавших уже воевод, но не мог их настигнуть.

<p>297</p>

См. письмо Христиана Штрапфера, Магнусова секретаря, от 4-го января 1578 года – Janicki, op. cit., 302, № 140.

<p>298</p>

Ib., №№ 141, 146, 157.

<p>299</p>

Ib., стр. 355, № 173; Гейденштейн, 18–19; Busse, op. cit., 129–130. Договор об этом состоялся в конце 1578 г., а не в начале, как утверждает проф. Г. В. Форстен (Балтийский вопрос I, 673) ибо письмо Радзивилла, советующее Баторию принять Магнуса под покровительство, помечено 2-м ноября.

<p>300</p>

Г. В. Форстен, op. cit., I, 673.

<p>301</p>

С 15-го по 20-ое октября, см. Акты Зап. Рос, III, 237, № 105.

<p>302</p>

Moscouische Niderlag vnd Belegenmg der Statt Wenden, 1579, gedruckt zu Nürnberg durch Leonhard Haussier в Чтениях Общества Ист. и древностей, 1847, № 3 и Карамзин, IX, примеч. 509. У Гейденштейна (35) нет этой важной подробности.

<p>303</p>

Рюссов, 1. с, III, 300–302.

<p>304</p>

По Геннингу, 1. с, II, 274, Стрыйковскому, II, 427 и по Moscouische Niderlag. (1. с, 1847, № 3) Русских было 20 000, по Рюссову (1. с, III, 300–302) – 18 000; у Гейденштейна цифра не указана. Численность польско-литовского и шведского отрядов сообщает Рюссов (1. с, III, 300–301): в первом было 2000 человек, а во втором 3 эскадрона всадников и 3 роты пехотинцев; в депеше нунция Калигари от 6-го, XI, 1578, (Краков, римские портфели, 8, CII, стр. 59) – 8000.

<p>305</p>

По словам Гейденштейна, Татары первые пустились бежать.

<p>306</p>

Карамзин, IX (изд. 1852), 286–287 и примеч. 509. В «Вестовой отписке Андрея Сапеги» (Акты Зап. Рос, III, 237, № 105) он не назван по имени, говорится только, что «гетман преднейший войска московского утекл». В Moscouische Niderlag (1. с., 1847, № 3) воеводе дается странное имя Хокца (Choktza genannt). Гейденштейн (36) неправильно говорит, что Петр Хворостинин бежал. «Вестовая отписка» Андрея Сапеги приводит его в списке пленных, тоже и в Moscouische Niderlag.