Техника акварели - Максим Волчкевич

Скачать книгу

мрака знак, могилы и конца,

      он – царь теней, и нет на нем лица.

      Так бархат черный послан в этот мир:

      на нем прекрасней роза и сапфир,

      любовь живая или красота.

      Покуда смерть – последняя черта.

      Два мира

      Сегодня я гулял по лесу

      и видел, как стояли сосны

      кирпично-красные; стрекозы

      носились в воздухе нагретом,

      как механические эльфы:

      то на кору садились цепко,

      то вдруг взлетали, превращаясь

      в набор отдельных плоскостей.

      Что делать! мир членистоногий

      от силы солнечной зависит,

      как все растительное царство:

      чем ярче воздух раскаленный,

      тем стебель слаще, и кислее

      яд муравьиного укуса;

      тем тоньше аромат цветочный

      прохладным вечером, богаче

      узор на крыльях драгоценных

      летучих гусениц… Однако,

      как хорошо, что сотворен он

      в миниатюре: на ладони

      жук умещается рогатый,

      кузнечик, мыслящий ногами,

      и даже бабочка, подобно

      открытой книге. Невозможно

      принять гигантских насекомых:

      тогда бы против нашей воли

      они селились с человеком

      и отвращение внушали.

      Мы ненавидим тех, кто с нами

      живет, кто кров и хлеб наш делит:

      мух, что на сахар белоснежный

      садятся черными ногами,

      и хитроумных тараканов,

      от наказания бегущих, —

      они нам равно неприятны.

      Два мира, столь различных между

      собой, как наш – и насекомых,

      не существуют вместе: сколько б

      мы ни приписывали разум

      стручку гороховому или

      нежно-зеленой балеринке —

      для нас личинки и стрекозы

      едва ль ожившие растенья.

      Вот если мысленно мы с ними

      вдруг поменялись бы местами,

      когда бы вместо великанов

      вдруг оказались муравьями —

      скорей всего…

      Насыщение

      В конце стола, у бездны на краю,

      душа моя, я сладкое люблю:

      плоть рыхлую у испеченной сдобы,

      как тело коронованной особы.

      Ведь не секрет – мучное мне вредит…

      Но лишь цукат его опередит.

      Какая легкость в булочке, заметь!

      Она уже не в силах располнеть

      и больше стать от воздуха и крема,

      а все растет… Какая это тема!

      Но миг прошел – бедняжку не вернуть.

      И насладившись, хочется зевнуть.

      Так мир устроен, и не надо слов.

      Опять объелся дедушка Крылов.

      Простим ему необходимый отдых,

      стул отодвинем – больше он не съест.

      А коль в партере нам не хватит мест,

      не будем строги – постоим в проходах.

      Персидская сирень

      Я бражником порхаю

      сегодня целый день

      и нюхаю, вдыхаю

      персидскую сирень!

      Она крупна, лилова,

      рассыпчата

Скачать книгу