Скачать книгу

имелось у него прозвище, даже целых два.

      Во-первых, звали трубочиста Банщиком – оно и понятно, с его работой или в баньку ходи чуть не каждый Божий день, или Арапом прозовут.

      Второе же прозвище образовалось от названия главного Брониного орудия труда.

      Представляло оно из себя короткую, с руку длиной, цепь, на один конец которой крепилась круглая гиря – весом фунтов двенадцать, а то и все пятнадцать. Чуть выше на той же цепи имелся «ёрш» – преизрядная кольцеобразная железная щетка. К другому же концу была привязана длинная веревка.

      Наверняка воспетые Андерсеном трубочисты называли предмет сей словом иностранным и благозвучным. Алеша подозревал, что и в российских столицах именуют его иначе, чем Броня. Но тот звал попросту – шуры́га. И прозвище имел – Шурыган.

      …Про встречу свою с русалками-берегинями Броня рассказывал, поминутно поминая любимую шурыгу… И, по обыкновению местных жителей, безбожно «чёкая».

      – А барыня-то у них, ясно дело, тока деньгами завсегда платит, чёб стаканчик, значить, поднести – ни в жисть. Ну чё, я, значить, тогда чуток крюка дал – к Ермолаичу забежал, значить. А к ему тем разом таку казенную привезли – ох, люта, прям будто шурыгой по голове бьёт! Ну чё – я, значить, стакашок хватанул, другой хватанул, дальше бреду, шурыгой, значить, помахиваю: ан тяжко шагается, косятся ноги чёй-то, в голове гудит-звенит – ну прям те благовест пасхальный! К Чугуйке, значить, вышел, малый чуток до моста не добрел – тут и они! Как кто, барич? – берегини ж! Не то с-под бережку, не то прям с воды выскочимши! Штук семь, а то и вся дюжина! И голышом до единой, тока волоса срам и прикрывають! Ну всё, думаю, – пропадай душа христьянская… У моста омут-то глыбкий, уволокут – поминай как звали… А они, значить, вокруг вьются, смеются заливисто, руками манют – к нам, мол, иди! А я уж и не прочь – прям как тридцать лет скинул; парнем когда холостовал, по овинам да сеновалам с девками, значить, обжимался – и то запалу такого в портках не помню… Так ведь и пошедши к ним уже! И сгинул бы, да казенная, чё у Ермолаича откушал, выручила – заплелись ноги-то, шурыга с рук выскользнумши, по сапогу – хрясть! И охолонул, как пелену с очей смыло… Не дам, дочки сатанинские, душу на поругание! Шурыгу схватимши – и ей давай крестить их по чём придется! По голове хрясть! – и нет головы! По ноге, значить, хрясть! – пополам нога! Да чё толку: всё зарастает, как было, прям на глазах же… Обессилемши я совсем, и пропал бы тут – да под горой Лытинской петух заорал. Будто ангел в трубу дунул – распылились враз чертовки, как и не было… Вот ведь каки чудны дела у нас случамши…

      Алеша Соболев слушал рассказ Шурыгана и уже жалел о четвертинке казенной, тайком позаимствованной из теткиной кладовой. Качал головой – не то, совсем не то…

* * *

      1927 год…

      – …Таким образом, – продолжал отец Алексий, – культ рыбохвостой богини Атаргатис, заимствованный в Сирии, в третьем веке от рождества Христова распространился практически по всей территории Римской империи…

      Сидят, записывают… Ни единого

Скачать книгу