LITMIR.BIZ

      По воде – водой. Сердца стук.

      Лужи. Отче наш. Амен! И

      Осень как всегда на посту.

      Ты меня не ждешь. Каменный.

      Не часы, а дни. Поводы

      Не придти совсем. Голосом

      В трубку не молчишь. Проводы

      Нелюбви. А жизнь – полосы.

      Тишина. Стекло. Тысячу

      «не люблю» свяжу спицами.

      Говорю: не мой ты сейчас.

      Улечу в февраль птицею.

      Августин во снах. Делится:

      Мудрость льёт и так – разное.

      А проснусь: не жизнь – мельница.

      Собираю вновь паззлы я.

      По воде – водой. Город мой.

      По стеклу дожди. Осенью.

      Я жива, – пишу коротко.

      А любовь, она – озимью.

      Дымкой серой неба крыша,

      Где-то ниже – лужи, дождь.

      Сердце – камнем. Нет, не дышишь.

      Ничего совсем не ждешь.

      Кофе стынет. Белой пенкой

      Разрисована печаль.

      Подгоревшей парой гренки.

      Улыбнуться. Не кричать.

      Старый Питер ждет трамваев.

      Ты – пешком, недалеко.

      Хмурясь, спросишь: так бывает?

      Не ответит черный кот,

      Выходя из подворотни.

      Обойдешь, не поплевав.

      Встанешь вдруг за поворотом

      И забудешь все слова

      Потому что солнце вышло,

      И, смеясь, спешит трамвай.

      Предлагает бабка вишню.

      Улыбаешься: давай!

      Вдоль домов. Теплеет камень.

      Сумрак временный прошел.

      Машешь городу руками:

      Я вернулся. Хорошо!

      Распутать ночь. В клубок на три четвертых

      Смотать луну, за хвостик привязав,

      Урочный час успения. Для мертвых

      Пора теперь. Откройте им глаза.

      Чуть за полночь. Уже намокли крыши,

      Черны коты и больше не кричат.

      Молчит луна. Да, мертвые не дышат.

      Улыбка их – безумия печать.

      Не тени по забвению. Не слышно

      По питерским колодцам босиком

      Они идут. Да, так же всё не дышат.

      Гуляют. До рассвета далеко.

      Вот тот – в косоворотке, без гармошки

      Собаку гладит – ласковая тень.

      Шуршит Нева, гранит стирая в крошку

      И оставляя знаки на плите.

      Другой отстал. Очки-велосипеды

      От времени с налетом. Город спал.

      А он хотел побегать. Просто, в кедах.

      Тянулся к окнам, стоя на носках.

      Навстречу третий. Шаг и чаще, чаще.

      Рука чесала место живота.

      Трамвай прошел. Не тенью, настоящим.

      Он весел был, и так захохотал

      Что был разбужен старый, добрый Питер.

      И время мертвых кануло в Неву,

      Оставив на граните: не проспите!

      Вернемся, даже если не зовут.