LITMIR.BIZ

      К советскому поэту первым примчался за интервью корреспондент газеты «Эксельсиор». Маяковский пригласил его на плоскую крышу полпредства, где были расставлены шезлонги, на которых по вечерам иногда отдыхали сотрудники, наслаждаясь мягкой вечерней прохладой. Сохранился снимок, сделанный Элли Вольф. Она была своим человеком в семье полпреда, вот и воспользовалась удобным случаем, чтобы запечатлеть прославленного пролетарского поэта. Переводчиком был эмигрант Витас, то ли чех, то ли хорват, то ли латыш, владевший кроме русского испанским и английским языками. Витас был высокого роста, выше Маяковского, и когда они шли рядом по улице, то неизменно привлекали внимание невысоких в большинстве своём мексиканцев. Переводчик сопровождал Маяковского на некоторые встречи и по его просьбе делал вырезки из газет с интервью и статьями о нём[6]. Встреч было столько, что Витас по просьбе поэта заказал «в срочном порядке» визитные карточки с его именем – Vladimir Majakovsky.

      Мексиканская пресса доброжелательно освещала пребывание поэта, который предпочитал говорить только о творчестве, избегая, по просьбе Пестковского, острых тем, особенно политических. То самое интервью, данное на крыше полпредства, было опубликовано в «Эксельсиор» 10 июля: «Маяковский предполагает написать книгу о Мексике. Он сказал, что уже приступил к работе. Он предупредил нас, что она будет лишена каких-либо политических тенденций, в ней будет говориться исключительно о традициях мексиканцев, и что он постарается выразить в своих стихах национальный дух нашего народа». В отношении «политических тенденций» поэт, конечно, схитрил: писать о Мексике, не упоминая о её опыте революционной борьбы, было невозможно. Но имена мексиканских коммунистов, с которыми встречался, и всё, что могло показаться «красной пропагандой», Маяковский в своём блокноте перед поездкой в США зачеркнул, чтобы «не возникло вопросов» при пограничном досмотре.