LITMIR.BIZ

Скачать книгу

который сам действовал всегда честно и открыто, не мог терпеть фальши и неискренности в других и грубо обрывал всякие сплетни и нашептывания, считая недостойным делом их слушать. Несмотря на то что после обеда на берегу вдвоем с ревизором Андрей Николаевич, попробовавший и портвейна, и хереса, и лафита, и портера, и шампанского, и, наконец, ликеров за кофе, был краснее обыкновенного и не совсем ясно и членораздельно произносил слова, тем не менее с нескрываемой брезгливостью оборвал ревизора, сказавши, что ему нет ни малейшего дела до того, как отзывается о нем Ашанин, но что он считает его порядочным и честным молодым человеком и усердным по службе… Что же касается до Степана Васильевича, то, вероятно, он… того… чересчур много выпил и не понимает, какие пакости врет… на Ашанина. Наверное, Ашанин ничего дурного за глаза не скажет… «Не скажет… у-ве-ре-н…», – заключил Андрей Николаевич заплетающимся языком и вскоре, как он выразился, «снялся с якоря» и вышел из гостиницы.

      Такими же неудачными были и другие попытки Первушина, и он, еще более озлобленный, мстил Ашанину разными мелочными неприятностями вроде той, которую сделал в этот вечер.

      Володя хотел было идти жаловаться к старшему офицеру, но тотчас же оставил эту мысль. К чему поднимать историю и жаловаться? Он еще с корпуса имел отвращение к «фискальству» и всяким жалобам. Нет, он лучше в кают-компании при всех выскажет Первушину всю гнусность его поведения. Этак будет лучше; пусть он знает, что даром ему пакости не пройдут. Ему теперь нельзя будет прибегать к уловкам и заметать хвостом свои фокусы.

      А пока надо идти к старшему офицеру и попросить двойку[96].

      Ворсунька, с полным сочувствием следивший за Володей, и, пожалуй, возмущенный не менее, если не более его самого за то, что ревизор не подождал Ашанина, в свою очередь мысленно награждал весьма нелестными эпитетами этого «рыжего кобчика», как звали втихомолку матросы лейтенанта Первушина. Прозвище это не лишено было меткости, которой вообще отличаются прозвища матросов, даваемые офицерам. Действительно, лицо рыжеволосого маленького лейтенанта, с за гнутым носом и круглыми злыми глазами, напоминало птицу ястребиной породы.

      – Ваше благородие, шлюпку, если угодно, можно сейчас спроворить, сказал Ворсунька.

      – Какую шлюпку?

      – А вольную… Здесь их много близ конверта шнырит, шлюпок-то… Дозвольте вскричать.

      – Не надо, Ворсунька. Я на двойке поеду. Старший офицер где?

      – В кают-компании… Чай кушают… А деньги с собой изволили взять?

      – Нет… достань-ка из шифоньерки.

      – Сколько прикажете?

      – Долларов десять.

      – А то пять разве? Пожалуй, хватит вам?

      Сам необыкновенно бережливый, почти скупой, копящий деньги и редко съезжавший на берег, чтобы не потратиться на себя, Ворсунька не менее ревниво оберегал и интересы молодого барина.

      – Нет, достань десять! – улыбнулся уже начинавший «отходить» Володя и спросил: – А ты и здесь

Скачать книгу