Скачать книгу

черных рейтаров в плен не брали, равно как и рейтары не брали лотарингцев. Герцог наемников не выкупал…

      Поручик смотрит на меня вопросительно. Что-то я сегодня задумчив. Между первой и второй…

      – Будем здоровы, Сергей Николаевич!

      Третий тост за прекрасных дам. Дам поблизости не наблюдается, но все равно стоя и до дна. Стопочка на тыльной стороне запястья – прапорщик и поручик соревнуются, кто из них в большей степени гусар. За офицеров-фронтовиков – до дна! Стопочка на изгибе локтя. За военлетов – само собой! Стопочка на краю погона – там, где у птичек крылья, а у летчиков – эмблема. За докторов, что нас лечат, – обязательно, не то обидятся… Бутылка стремительно пустеет, а вместе с ней – и стол. Курица давно разорвана на части, кости обглоданы и выброшены под стол – собаки найдут. Ветчина в желудках укрыла нежную курятину. Осталась банка сардинок, Сергей пробует вскрыть ее кортиком. Не придержал бы я кортик, сардинки висели бы на всем, включая нас с поручиком. А в бутылке еще что-то болтается – долгоиграющий этот Шустов!

      – Павел Кса… кса…

      – Просто Павел, Серега!

      – На брудершафт?

      – Непременно!

      Локти едут по столу, но с третьей попытки удается выпить на брудершафт. Серега целует меня пьяно, но искренне. Закуриваем. Серый дымок нехотя тает в вечернем воздухе.

      – Хорошо, Павел!

      – А то, Серега!

      – Можно просто Серж…

      Ради таких моментов и живем.

      – Приходилось летать на аэроплане, Павел?

      Лезу в карман. Днем я обнаружил в нем синюю дерматиновую книжечку с текстом на французском и своей фотографией – точнее, с фотографией бывшего владельца тела. Французский я знаю плохо – знание языков после «воскрешения» восстанавливается медленно. В книжечке что-то про авиацию.

      – «Бреве», международное летное свидетельство! – Глаза поручика сейчас окажутся на затылке. – Ты авиатор! Но почему в пехоте?

      Не знаю, я же контуженый…

      – Где учился? В Англии? Во Франции?

      Пусть будет в Англии.

      – В Хендоне, Фанборо? На чем летал: «Авро», «Сопвич», «Блек Борн»?

      Я и слов таких не знаю. Пусть будет «Сопвич», «Блэкборн» мне не выговорить.

      – «Сопвич-таблоид» – хороший аппарат; у соседей, в двадцать первом отряде, такой. Он пока опытный. Говорят, будут выделывать в Петрограде у Лебедева. Французские аэропланы не хуже. В нашем отряде «Фарманы» и один мой «Вуазен», недавно прислали. В школе учат на «Фарманах», а лучших выпускают на «Вуазене», – поручик немного рисуется – похоже, что сам на фронте недавно. – Хорошие аппараты!

      Этажерки с пропеллером. Видели! В кино.

      Рапоту не остановить, я и не пытаюсь. Его коротенькая биография предстает во всей красе. Сын машиниста-железнодорожника, решивший выбиться в люди. Кадетский корпус, который Серж оканчивает первым в выпуске. Привилегированное Михайловское артиллерийское военное училище в Санкт-Петербурге, пардон, Петрограде. С началом войны столицу

Скачать книгу