Купола в солнечном просторе - Сергей Николаевич Прокопьев

Скачать книгу

семнадцатый год шёл, но правило, как и у десятилетней: в девять как штык быть дома. Компания собиралась у соседнего дома. Окна у бабушки закрывались ставнями, причём – капитально. Ставни в закрытом состоянии держала металлическая пластина с кольцом, к которому крепился штырь, он через отверстие в раме шёл в дом и там фиксировался. Как только время девять, бабушка стучала изнутри в штырь – домой. Через пять минут стук повторялся. Третьего раза не было. Бабушка решительно закрывала калитку на все засовы. Дескать, раз не слушаешься – иди спать куда хочешь. Это случалось редко, но раза три-четыре лазила через высоченный забор. Долго стучала в дверь, бабушка выжидала, затем ни слова не говоря сбрасывала крючок с двери. На этом обида не заканчивалась. Обычно внучка, просыпаясь, видела на столе завтрак. Тут никакого завтрака. И весь день бабушка вела себя так, будто одна была в доме, не замечала внучку, не разговаривала с ней. Был случай, молчание без завтрака длилось на неделю. Внучка не просто опоздала к контрольному времени, заявилась часа на полтора позже. Обиды бабушка держала в себе долго, при удобном случае – обязательно напомит.

      Алевтина Валерьевна покрасила памятники. Краска нарядно блестела на металле. Можно было передохнуть. Час назад, унося с могилы собранную листву, приметила у кучи мусора большое белое пластиковое ведро из-под краски, предусмотрительно захватила его. И теперь, перевернув ведро кверху дном, села на него. Ноги устали, так хорошо было дать им отдых. Шумел в зелёной листве ветерок, со стороны дороги, её не было видно из-за деревьев, доносился сухой шелест шин по асфальту. Сорока села на соседнюю оградку, посидела и улетела. Алевтина Валерьевна заговорила тихим ровным голосом в сторону памятников:

      – Вот и сподобилась я к вам, дорогие мои! Вы уж меня простите, далеко от вас уехала, далеко. Так получилось. Теперь и моя жизнь, хочешь – не хочешь, пошла на закат, шестой десяток. Грех жаловаться, без куска хлеба не сижу, и не сидела никогда, совестью не торговала. Не хуже других живу, но ближе вас нет у меня никого. Мама есть мама. Она всю дорогу свою жизнь устраивает. Восемь лет назад к пятидесятникам подалась, познакомилась там со старичком, уехала с ним в Белоруссию. Вы не думайте, вас никогда не забываю, нет, как могу забыть? В родительские дни заказываю панихиды, записки подаю, каждое утро поминаю первыми. В спальне на тумбочке стоит у меня ваша фотография, где в войну в Тюмени снимались. Дед весь серьёзный, а бабушка молодец, естественно держится. На будущий год не обещаю, а года через два обязательно приеду. Мне бы с вами рядом лечь, да навряд ли…

      К глазам подкатились слёзы, она сдержала себя, поднялась на ноги, открыла банку с краской, начала красить оградку.

      Вдруг вспомнила, бабушка обязательно, если вдвоём приходили на кладбище, говорила, указывая на могилу, она была где-то рядом, в которой похоронена совсем молодая женщина, бабушка каждый раз, повторяла.

      – Лиза сиротинушка похоронена. За что такая судьба, детдомовка, у нас на деревообрабатывающем заводе работала, двадцать один год.

Скачать книгу