LITMIR.BIZ

Скачать книгу

мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, – вот чем должен был заниматься будущий «человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодною водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду, ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления; а Иван Петрович, с своей стороны, писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils {мой сын (франц.).} и говорил ему vous {вы (франц.)}. По-русски Федя говорил отцу: «ты», но в его присутствии не смел садиться».

      Тургенев пишет, что такая «система» сбила с толку мальчика, поселила путаницу в его голове, притиснула его. Младший Лаврецкий боится своего отца, как и княжна Марья чувствует неизменный страх перед родительской методой. Федор Лаврецкий и княжна Марья настолько «притиснуты» своими родителями, что оказываются отделенными от своих сверстников, чуждыми обыкновенной жизни своего сословия. Оба ощущают себя чудаками, жертвами капризной воли. Тем более, что они лишены материнской любви.

      Однако в обоих романах речь идет о домашнем, «усадебном» воспитании молодого аристократа и аристократки первой половины ХIХ века. Детство, проведенное в дворянском гнезде, особенно, если его хозяева, как старик Болконский или Иван Лаврецкий, предпочитали не знаться с соседями, способствовало искусственному уединению детей и располагало к необыкновенным методам образования.

~ ~ ~

      Отрочество молодых Прозоровых пришлось на совсем иное время – конец ХIХ века. Они росли в столичном, затем в губернском городе. Посещали гимназию, в доме бывали гости, сослуживцы отца. Да и принадлежали они совсем иной социальной среде. Кроме того, Лаврецкий и Болконский не обременены каждодневной службой. Тогда как Прозоров по роду деятельности должен был проводить большую часть времени на плацу или в казармах. Однако это ничуть не помешало ему отдаться причудливому взращиванию своих детей. В частности, в пьесе не упоминаются гувернантки, неизбежная фигура в семействах, где растут дочери. Тем более, что они потеряли мать.

      Героев-«воспитателей» из произведений Толстого, Тургенева и Чехова роднит то, что каждый из них тяготел не к благу, чтобы ни говорил старик Болконский о добродетели, а Лаврецкий о «новом человеке», но, может быть, избывание некой обиды и собственная недовоплощённость.

      Не исключено, что в этой обиде – исток муштры и гнета, упоминаемого Андреем Прозоровым. Как часто бывает, домашние тираны едва ли готовы признать жесткость и даже бессмысленность ритуалов, которые они навязывают своим детям. Поэтому гимны полезной деятельности, спартанству, труду характерны в этом случае. Если прочесть насквозь текст пьесы Чехова, то поражает, насколько навязла в сознании Ирины идея о труде как о панацее и великой радости.

~

Скачать книгу