Московский дневник - Вальтер Беньямин

Скачать книгу

обменялись, я так ясно ощущаю ее близость ко мне, что я очень спокоен и чувствую себя хорошо. Едва ли что-нибудь действует на меня целительнее и с такой силой, как те касающиеся мелочей вопросы, которые она задает мне относительно моих дел. Конечно же, она делает это не часто. Но в этот день, например, она осведомилась за столом, посреди еды, когда обычно говорили по-русски, какую почту я получил накануне. До еды играли в домино на три команды. Но после еды было гораздо лучше, чем накануне. Пели переделанные на коммунистический лад еврейские песни (как я предполагаю, речь не шла о пародиях). За исключением Аси, все в комнате были, судя по всему, евреями. Среди нас был и профсоюзный секретарь из Владивостока, приехавший в Москву на седьмую профсоюзную конференцию. Так что за столом собралась целая коллекция евреев от Берлина до Владивостока. Асю мы доставили домой пораньше. После этого я пригласил Райха, перед тем как отправиться домой, на чашку кофе. И тот начал: чем больше он наблюдает, тем больше видит, что дети – тяжелая обуза.

      В гостях был маленький мальчик, впрочем чрезвычайно воспитанный, который, однако, в конце концов, когда все играли в домино и ожидание еды длилось более двух часов, начал плакать. В действительности же Райх, конечно, имел в виду Дагу. Он говорил о хронических приступах страха у Аси, чаще всего связанных с Дагой, и снова прошелся по всей истории, как она оказалась в Москве. Я уже не раз восхищался его большим терпением в отношении нее. И в этот раз не было раздражения, ожесточения, лишь напряжение, разрядившееся в разговоре со мной. Он жаловался, что у Аси пропал «эгоизм» как раз в тот момент, когда ей только и нужно предоставить все естественному ходу вещей. Беспокойство о том, где она окажется дальше, мысль о возможном переезде мучила ее чрезвычайно. Что ей нужно, так это пара недель спокойной и уютной буржуазной жизни, какой в Москве ей не может обеспечить и Райх.

      Я же ее беспокойства еще не заметил. Моя очередь была лишь на следующий день.

      27 декабря.

      Асина палата в санатории. Мы там почти ежедневно с четырех до семи. Обычно около пяти в соседней палате какая-то пациентка принимается играть на цитре, это продолжается час или полчаса. Она ни разу не продвинулась дальше печальных аккордов. Музыка звучит в этих голых стенах очень плохо. Но Асю, похоже, монотонное бренчание не слишком раздражает. Когда мы приходим, она обычно лежит на постели. Напротив на столике молоко, хлеб и тарелка с сахаром и яйцами, которые она обычно отдает Райху. В этот день она дала ему одно и для меня и написала на нем «Беньямин». Поверх платья на Асе серый шерстяной санаторный халат. В предоставленной ей более комфортабельной части палаты есть два стула и глубокое кресло, в котором я обычно сижу, а также ночной столик с журналами, книгами, рекламой, маленькой разноцветной вазочкой, которая очевидно принадлежит ей, Cold Cream, который я привез ей из Берлина, зеркалом, которое я ей как-то подарил, и долго там же лежала обложка «Улицы с односторонним движением», которую Саша Стоун сделал для

Скачать книгу