Собрание сочинений. Том 8 - Евгений Евтушенко Собрание сочинений Евгения Евтушенко

Скачать книгу

несвобода.

      Но как были великими наши поэты,

      так великими были и наши газеты!

1991

      Ирина Ришина была блистательной журналисткой-интервьюером «Литературной газеты». Сейчас она стала столь же прекрасным директором дома-музея Б. Окуджавы в – Переделкино.

      Таганка

      У актеров на Таганке

      есть особенность осанки

      и особенность судьбы

      доказать Руси, Европе,

      что театр наш – не холопий,

      что актеры – не рабы.

      Первые некрепостные

      из актеров сов. России

      вы, Любимова птенцы.

      Был театр такого рода,

      как внутри тюрьмы – свобода.

      Вы – таганская порода,

      бунтари и сорванцы.

      На дощатой плахе-сцене

      рвал Высоцкий грудью цепи,

      и лучился, заводной,

      легкий, звонкий, без натуги,

      золотой наш Золотухин,

      золотистый, золотой.

      Всей системе в морду въехав,

      Зина Славина и Смехов

      нам внушали веру в нас.

      Джабраильчик, Шаповалов,

      с остротой кристалла Алла —

      вот кто нас в застое спас.

      Нагадала так цыганка:

      весь твой шумный век, Таганка,

      жить на лезвии ножа

      и хранить во всех осадах

      вечный дух шестидесятых —

      дух надежд и мятежа.

      Еще вспомнят наши внуки

      о любимовской науке,

      что свобода – Божий дар,

      о веселой хулиганке —

      непродавшейся Таганке,

      театральной Жанне Д’Арк!

      Мы, грызя узду, поводья,

      продержались в несвободе.

      А теперь – полурассвет,

      а теперь – вопрос особый:

      что нам делать со свободой?

      Но давно уж с нами нет

      тех, кто мог бы дать ответ.

1991

      Черная смородина

      Черной смородины черные очи,

      будто сгущенные капельки ночи,

      смотрят и спрашивают безотчетно

      или о ком-то, или о чем-то.

      Выклюет дрозд – попрыгунчик проворный

      черные очи смородины черной,

      но сохраняют завертины омута

      память о ком-то или о чем-то.

      Не заходите в память любимых.

      Бойтесь вы омутов этих глубинных.

      Даже не ты – твоя старая кофта

      помнит о чем-то или о ком-то.

      И после смерти хотел бы я честно

      жить в тебе вечно не кем-то, а чем-то,

      напоминая, как грань горизонта,

      только о чем-то, только о чем-то…

1991

      Родинка

      Маше

      Не хочется менять постели

      той, на которой ты спала,

      и проступает еле-еле

      на простыне твоя спина.

      Твой самолет над Машуком,

      а одеяло дышит мятою,

      и я целую ямку,

                                вмятую

      вдаль улетевшим локотком.

      Постель,

                    союзница-колдунья

      двух

Скачать книгу