Скачать книгу

вникнуть в боль Армении не хочет —

      лишь, развалясь, коньяк армянский пьет,

      о радио армянском анекдотит.

      А тот вам русский брат,

                                            кто смог понять

      весь путь ваш страшный,

                                              все резни и бойни,

      кто вашу боль сумел в себя принять,

      как если б это было русской болью.

      Мы с вами вместе

                                   знали столько бед

      и вместе гибли мы на поле брани.

      Когда есть братство честное,

                                                    то нет

      ни младших

                         и ни старших —

                                                   просто братья.

      И потому —

                         как отнятый мой брат,

      неоторвимо и неотрубимо

      с мольбою и укором Арарат

      зовет меня,

                       как будто армянина.

      И верю я —

                       настанет день,

                                              когда

      границ не будет —

                                   только арки радуг,

      исчезнут в мире злоба и вражда,

      и я прижмусь щекою к Арарату.

      А если нет —

                          лишь бы хватило сил!

      Пусть надорвусь,

                                 пусть мой хребет дробится, —

      я Арарат на плечи бы взвалил

      и перенес его через границу…

1965

      «Всех, кто мне душу расколошматили…»

      Всех, кто мне душу расколошматили,

      к чертовой матери,

                                    к чертовой матери.

      Буду по северным кочкам,

                                                лесочкам

      душу мою

                      собирать по кусочкам.

      И у Аленушкиного болотца

      может, срастется,

                                  может, срастется…

1965–1995

      «Однажды оглушила громом драма…»

      Однажды оглушила громом драма

      пожарника —

                           большого графомана.

      И всей стране —

                                от края и до края

      читал он,

                     сотрясая каланчу:

      «Эй, люди-люди,

                                 я вас презираю.

      Я быть над вами,

                                 серыми,

                                             хочу!»

      Фатальной неуслышанностью ранен,

      хотя вещал почти что с облаков,

      он был своей непонятостью равен

      всем гениям

                          всех мыслимых веков.

      И только возникало подозренье,

      когда он издевался над людьми,

      что все это красивое презренье —

      лишь громкий крик

                                      почти немой любви…

1965

      1966

      Эстрада

      Проклятие

Скачать книгу