LITMIR.BIZ

Скачать книгу

А я молодая еще, флек, мне хочется романтики, чтобы сердце безостановочно с перебоями колотилось. Когда летишь, как в самолете, и то и дело сваливаешься в воздушную яму, а потом опять паренье. И внизу зелень. Внизу, а не вверху поют соловьи и чирикают воробьи. Мне чистого воздуха захотелось. Вот и попался Юрий Иванович.

      – Мам, у вас с ним ничего не будет, пустая затея.

      – Откуда ты знаешь, – Мать почему то опять обозлилась и поглядела на меня глазами чужого человека:

      – Ты можешь отцу рассказать про сегодняшнее подглядывание. Расскажешь, Шерлок Холмс, в юбке, а?

      Она пытливо взглянула на меня, как –то искоса.

      Я мотнула головой.

      Рассказывать отцу, значит прибить его. Мне сейчас тридцать пять лет. А маме – пятнадцать. Она со временем опомниться. Зачем же папе наносить смертельную рану. Она опомнится, и все потечет по прежнему. Ведь и папа и я, мы оба любим свою маму – красавицу.

      У нас с Тимом все будет по другому. Мы будем любить друг-друга всегда и не надоедим друг-другу. Можно ведь не только о любви думать, а переключиться на другое, помогать тому же мужу. Тим будет первоклассным математиком. Я точно знаю. Он откроет такую формулу, что все в мире измениться к лучшему, и жизнь будет свежа и наивна. И не надо будет «белеть одиноким парусом».

      Мама занялась своим фитнесом. Включила на компьютере музыку. У нее она весьма своеобразна. И папа называет ее музыку, цветастую, и чрезмерно жеманную «хрустом французской булки».

      Мой папа тоже не сладкий сникерс. Однажды он возьми и выложи: «Удивляюсь, Светлана Олеговна, твоему вкусу. Ты что мечтаешь о дворянстве. У тебя в песнях одни какие-то гусары, леди и прочие опереточные атрибуты прошлого века. Оглянись вокруг, какие леди. И он сказал это слово… Сейчас я его приведу. На бумаге не страшно. «Кругом одни бледи»

      Мама покраснела, потом побелела. А потом собрала себя и отрубила отцу. Господи, лучше бы я не слышала всего этого: «Заткнись, это моя музыка, я какую хочу, такую и слушаю. А не нравится музыка, не нравлюсь я. Не еш-шш-те!» Последнее слово она прошипела, и мне стало страшно.

      Когда мы с папой остались вдвоем на кухне и пили чай с сухариками, я спросила у папы: «Зачем вы ссоритесь». А он шумно отхлебнул из чашки, так же шумно выдохнул: «Милые бранятся, только тешатся»

      Потом папа почесал свою переносцу и изрек то с чем я категорически не согласна:

      – Ссоры, драки, войны лишь только укрепляют дружбу…Вот возьми наши отношения с немцами. Ведь как страшно дрались в Великой Отечественной. А сейчас в Европе германцы наши первые друзья. Мы им газ шлем, а они нам – квас.

      Такой у меня папа. Но о нем я расскажу в следующей главе своего дневника.

      ПАПАНЧИК

      Люблю грозу в начале мая. Но только не в июле. Июльское солнце жарило так, что асфальт плавился, и в него проваливались каблуки туфель.

      Но тем и страшна июльская жара, что в перерывах работы этой всекубанской доменной печи может внезапно свалиться с неба страшный ливень. Он и свалился. Видели ли вы, как самосвал разгружает песок? Так и там,

Скачать книгу