LITMIR.BIZ

      После этого крика события сорвались в какой-то совсем немыслимый галоп, и память Адашева хранила только какие-то обрывки происходящего.

      Вот сотник, привстав на стременах, смотрит, как из ближнего леса выскакивают низкорослые татарские лошади, а сидящие на них всадники в овечьих шапках ликующе кричат.

      Вот заполошная суета и крики:

      – В лес! В лес бечь надо!

      – Да какой лес, у нас только треть конных. Не добежим, по дороге всех вырежут!

      – Только что справа ложбинка была! Неглубокая, но хоть что-то!

      – Точно! Ложбинка!

      – Кому стоим? Бегом! Бегом!!!

      Вот заполошный, безоглядный бег, в который сорвалась вся сотня, в едином порыве рванувшая в сторону неприметной ложбинки.

      Вот жалобные, отчаянные крики лошадей, которым резали горло, едва соскочив со спины. Трупы коней спешно укладывали по верху неглубокой ложбинки – это был единственный способ хоть как-то уберечься от стрел кочевников и огненных шаров татарских чароплётов.

      – Лекарей! Лекарей в середину прячьте! Урядник! Кобылыч, твою мать! Твои два десятка за них отвечают. Надо будет – телами своим закроете, нам без них полный карачун сразу настанет.

      Вот они с Васькой лежат за чьей-то буланой кобылкой, наблюдая страшное зрелище – как безбрежная татарская конная лава разливается по степи. От топота копыт земля начала дрожать, как испуганная девчонка, и казалось, нет в мире силы, способной остановить этот порыв.

      – Кажись, добегались мы. – весело сообщил Стрига, падая рядом с Адашевым. – Что, пёсик, страшно? Татар тысячи две, не меньше. Набег это, щенки, полноценный набег, а мы у них на пути оказались. Сейчас нас в землю вобьют, и дальше поскачут. Если сумеют, конечно.

      И, повернувшись назад, ублюдок заорал:

      – Голобок! Голобок, блуднин сын! Где ты там со своим луком ходишь? Бить пора.

      И впрямь – со всех сторон застучала спускаемая тетива, да с негромким шмелиным гудением уносились в полёт огненные шары, запускаемые чароплётами ублюдков…

      Вот третий или пятый приступ татар. Визжащие кочевники бегут, переваливаясь на кривых ногах, и размахивая кривыми же саблями. Самые ушлые держались за спинами товарищей и пытались выдернуть русских арканами. Выхваченным мгновенно отрезали голову – хан Гирей придерживался принципа строгой отчётности, не предъявив голову кяфыра, нечего было и рассчитывать на вознаграждение.

      Именно в третий (или пятый?) приступ Семён отсёк лысоватому татарину руку с пикой, которая в следующий миг должна была проткнуть замешкавшегося Стригу. Ушлый ублюдок всё углядел, но вместо того,

Скачать книгу